Мандарханов вдруг застыл, уставившись в сторону клетки. Макс проследил за его взглядом и увидел движение под красным фонарем.

С их последней встречи медведь прибавил в весе и набрался сил. Из огромной пасти валил пар, а бурая шерсть в красном свете пылала рубиновым пламенем. Походка зверя излучала уверенность — пришел истинный царь леса.

— Не ссыте. Капитан все продумал.

— Нельзя же так, — произнес Мандарханов.

Медведь опустил голову и принюхался. Уловил запах беспомощной жертвы.

Макс сделал шаг вперед, и тут же получил дулом по лицу. Во рту что-то хрустнуло. На снег выплеснулась кровь с осколками переднего зуба.

— Вернуться в дом, уроды! Пять… Четыре… Три…

Из тесной клетки-тюрьмы послышался протяжный возглас Дау. У Макса съежилось сердце. Он понимал, что собака напугана до полусмерти, и ничего нельзя сделать, чтобы помочь ей. Более того, если даже попытается, его самого ждет смерь.

— Два… Один…

В какой-то момент Макс осознал, что видит Дау в последний раз. Эта мысль поразила его настолько отчетливо, словно вспышка молнии в грозу. Стало непосильно наблюдать за муками животного, и Макс сделал то, за что сразу себя возненавидел, — шаг назад.

— А тебе что, особое приглашение, бурят? Пошел!

Мандарханов стоял не двигаясь, словно врос в снег. Дуло смотрело ему в грудь, готовясь выплеснуть смертельный огонь.

— Арти! — донеслось со стороны лагеря.

— Мотор! Ты че, блин, за ними не смотрел, а? Тебе же сказано — глаз с них не спускать.

Медведь тем временем в очередной раз обошел дерево вокруг. От приманки доносился запах мяса и беспомощности, однако зверь не торопился соваться под клетку — чуял ловушку.

Мотор с опаской оглянулся на медведя, затем встал сбоку от Артиста и тоже навел автомат на Мандарханова.

— Слыхал, что буряты упрямые. Но этот еще и тупой как осел. Думает, медведя приручил, — Артист усмехнулся и тоже глянул назад, проверяя, не броситься ли медведь со спины.

— Давай положим его тут, и все. Меня он тоже достал, — предложил Мотор.

— Не-е-е, выстрелом косолапого спугнем. Капитан забьет его голыми руками.

— Тогда ты забей этого, — предложил Мотор. — Чем он лучше своего зверька, если русского языка не понимает?