— Я видел жену. Она вышла из столба, такая счастливая. Не думал, что духи кланяются, они же благороднее живых. А вот она поклонилась… Когда она заболела, мы стали много ругаться. Я винил ее во всем, срывался. Наверное, боялся, что привычная жизнь закончится, когда ее не станет, — он затушил недокуренную папиросу и глубоко вздохнул. — Я так и не успел попросить прощения. Годами это зудело во мне. А сегодня попросил и стало так легко на душе. Она сказала — это место пересечения двух миров. Здесь живые и мертвые могут исправить ошибки.

— Мне нужна твоя помощь.

— Я должен был защитить наш дом, но не сумел.

— Еще не поздно все исправить.

— Если есть сила, способная вспороть мир как консервную банку, какие силы человеческие могут помешать?

Сагал уселся рядом на край пенька и посмотрел на аномалию напротив.

— Я бы хотел увидеть отца. Сказать все, что не сказал тогда. Но что сделать, если я не верю в то, что существует душа?

— Поэтому он и не выйдет к тебе.

Сагала мысленно представил, как отец и мать выходят из аномалии. Папа в привычном коричневом костюме и синем галстуке. Мама в белом платье в красный горошек. Идут под руку. Лица у обоих умиротворенные, ничем не обремененные. Сагалу не нужно произносить слова вслух, ведь они существуют только в его голове, и там же он может сказать им все, что хочет. И он говорит. Слезы текут из глаз.

— Примирение с мертвыми нужнее живым. Пусть даже мертвые этого не услышат.

— Он ведь не был злодеем. Арон Квартович закрыл глаза на то, что отец присвоил его работу, потому что до самой смерти не верил в то, что сделал великое открытие. Отец проявил свойственную человеку слабость и всю жизнь страдал из-за этого, но ему не хватило сил сознаться. Он любил меня по-своему и хотел, чтобы я стал великим. Я обманул его ожидания, уничтожил его как личность, как человека. Я не имел права судить его. Как бы я хотел исправить прошлое, но не могу. Поэтому я хочу сделать что-то в настоящем. Хочу спасти всех этих людей, спасти чертовых пришельцев. Потом будь что будет, но сейчас никто не должен умирать.

— Чтобы моя жена и твой отец гордились нами.

— Да. Ты поможешь мне?

Мандарханов покивал.

— Капитан хочет взорвать это место. Приведи его сюда. Мы заберем у него рацию и помешаем этому.

— А что я ему скажу?

— Придумай что-нибудь.

— Вдруг он не пойдет? Лучше я отберу у него рацию сам.

— Один ты его не одолеешь. Нужен эффект неожиданности. Я нападу сзади, а ты наставишь на него винтовку. А если не отдаст рацию — выстрелишь.

— Не смогу в человека. Даже в такого.