Однако рабочий что-то видел, по крайней мере, ему удавалось выполнять свою работу. Он наклонился и шарил руками, пока не сорвал большой овальный стручок. Положив его в холщовую сумку, висевшую на плече, он повернул угольные глаза к Найквисту. Это был такой ужасный взгляд, такой вопиющий пример разбитого и потерянного человечества, что Найквист приостановился, готовясь пуститься наутек, но тут с век рабочего начала капать черная жидкость, стекавшая по щекам на стертые, бесполезные губы. Он слабо вытер ее рукой с тонкими пальцами, кончики которых были окрашены в оранжевый цвет. Найквист ощутил сострадание и, вытащив из кармана носовой платок, начал вытирать им черное вещество, вытекающее из глаз рабочего, что бы это ни было. Рабочий вздрогнул от прикосновения, но затем успокоился. Льняная ткань шелестела до тех пор, пока лицо страдальца не стало чистым или настолько очистилось, насколько было возможно в таком месте. Черные глаза моргнули, жалкие остатки рта сжались по краям. Под гнетом ужасного процесса, превратившего его в раба, оставался след человечества. Найквист вложил носовой платок в благодарные руки рабочего и двинулся сквозь цветы сумерек. В нескольких метрах впереди он увидел приближающегося второго рабочего, но тот шагал более целенаправленно. Нет, это вовсе не рабочий, а охранник. На лице этого человека была маска из дыма, и он держал в руках дубинку или биту. Найквист мгновенно отреагировал: опустившись на темно-черную землю, он начал ползти между высокими стеблями растений. Он продолжал двигаться таким образом, сколько хватало духу, но затем остановился и всем телом прижался к земле.

Он глубоко вздохнул и не двигался.

И ждал.

Охранник подошел ближе, нанося удары дубинкой по стеблям.

Найквист сохранял неподвижность и старался не дышать.

Луч фонаря осветил соседние стебли, и дубинка снесла головки нескольких цветов рядом. Проходящий охранник на мгновение нарушил темный замкнутый мир, а затем пошел дальше.

Найквист лежал не шевелясь, а затем перевернулся на спину, осмелившись посмотреть вверх. Запах цветов был чрезмерно сладким, даже приторным. Оранжевые семена прилипли к лицу, напомнив ему о наркотике киа – такой же цвет и запах. И он понял, что употребление наркотика фактически приводило потребителя в сумерки, всего лишь на небольшое количество времени и только внутри его сознания. Но этого было достаточно, чтобы дать ему заглянуть во все закоулки, куда его тянуло. Или те, которых он смертельно боялся. Момент рая или ада.

Поля сумерек охватили Найквиста.