- К-какая девица?

- Правда… от про другое она соврала, - Себастьян поскреб ногу, сперва щиколотку, после колено, а там и повыше. – Да… определенно соврала… никому нельзя верить…

Обе соблазнительницы, изрядно подрастерявши пылу, уставились на Себастьяна круглыми глазами. Он же, поерзавши, поскреб там, где воспитанный человек чесаться не станет, особенно при дамах.

- …а с виду такая приличная казалась… три злотня взяла… - он поерзал сильней. – Что вы так смотрите? У всех свои слабости… кто-то вот газами наслаждается…

- Я не наслаждаюсь! – взвизгнула брюнетка, явно растерявши былой задор.

- Да? А зря… в жизни оно как, или ты наслаждаешься жизнью, или очень даже наоборот… когда наоборот, то хуже… кстати, надеюсь, у вас тут в аптеках ртуть продают?

- Ртуть? Зачем вам ртуть?

- Да так… - Себастьян слегка смутился. – Мало ли… вдруг да… прошлое, девоньки, оно бесследно не проходит… и порой, чтобы прошло…

Лица подружек мрачнели все больше.

- …ртуть надобна. Хорошая… а ж пожалеешь на хорошую и потом то ли нос отвалится, то ли хвост, то ли еще чего…

Еще чего, к счастью, отваливаться в ближайшем будущем не собиралось. Но синюшные пятна, проступившие на коже, и без того вид имели самый зловещий.

Послюнявив палец, Себастьян потер щеку, на которой аккурат пятно расползалось, да душевное такое, с трещинками – благо, зеркал в нумере имелось изрядно.

- А это, - совсем уж по-дружески произнес князь, тыцнувши в бюст облизанным пальцем, - ты все ж прикрой… застудишь.

…а нервишки у агентов могли б и покрепче быть.

Себастьян запер дверь и подмигнул отражению в зеркале. Жизнь снова становилась интересной.

…в этой части города и днем было темно, что уж говорить о вечере.

Небо сизое, низкое. Снег сыплет. Редкие фонари подмигивают, готовые погаснуть при малейшем признаке угрозы. И в их дрожащем свете по стенам многоэтажных домов скачут уродливые тени.

Рожи корчат.

Глядеть противно.