…и как ему быть? Дверь вышибать? Возвращаться в управление и просить, чтобы кто-то, облеченный властью, велел эту дверь вышибить? И предчувствие было гадостным.

Вспомнились снимки из дела.

И та девушка на кладбище… и…

Дверь открылась.

— Утро, — Себастьян широко улыбнулся. — Доброе?

— Сомневаюсь.

Она потерла глаза.

Катарина выглядела… а примерно, как любой человек выглядел с похмелья. Изрядно помятая, со всклоченными волосами, которые с одной стороны стояли дыбом, а с другой будто прилипли к голове.

— Я… проспала, — констатировала она очевидное. — Извините, я…

— Напилась? — вежливо предположил Себастьян, протискиваясь в узкую щель двери. И Катарина отступила.

Обняла себя.

А может, запахнула полы халата. Кивнула. И запустив руку в волосы, пробормотала:

— Напилась…

— Был повод?

— Как сказать…

— Прямо, — Себастьян огляделся. Надо же, ему комнаты, которые он снимал у вдовы Гжижмовской, казались весьма скромными, но эта квартирка… пожалуй, ею и бедный студент побрезговал бы.

Или нет?

Студентом Себастьяну бывать не приходилось. А о бедности, как он подозревал, у него было весьма специфическое представление.

Прихожая была тесной, а массивный шкаф темно-зеленого колеру делал ее еще теснее. И потому как-то так получилось, что Себастьян оказался в слишком уж близко к Катарине. Верно, ощутив неловкость, она икнула. И зажала рот ладонью.

— И-извините, — запах перегара был крепким. — Я… если не в-возражаете, в душ.