«Не только ввязался, но уже и порядком смешал порядки на доске. Попутно сам превратившись из пешки как минимум в слона. Имея на руках „Сирень“, ты сможешь рассчитывать на… определенное уважение со стороны других игроков. И, возможно, даже диктовать условия».

— У меня лишь одно условие. Я хочу жить. Если для этого придется остаться на веки вечные тут, на Пасифе, это, в конце концов, не самый плохой расклад. Я выторгую у Бернарделли свою жизнь в обмен на «Сирень».

«Не имея ни малейшей гарантии того, что он не уберет тебя сразу после того, как получит био-софт».

— Ты прав — ни малейшей. За это я и люблю свою работу — всегда есть простор для приятных неожиданностей…

Войс-аппарат издал тонкий неприятный гудок.

— Уэббли?

Но это был не Уэббли.

— «Сирень» у вас?

Этот голос был ему знаком. Очень спокойный, негромкий, очень лаконичный. Маадэр ощутил, как враз заныли зубы — несмотря на то, что голос предводителя убийц исходил из войс-аппарата, от него все равно веяло чем-то холодным и неприятным.

— У меня.

— Где человек, у которого она была?

Маадэр бросил взгляд на тело Велрода. Лежа лицом вниз, облаченное в костюм из дешевой ткани, оно уже не выглядело могущественным или зловещим. Скорее, жалким, осунувшимся, ничем не примечательным. Как любое тело на улицах Девятого.

— Он мертв.

Бернарделли ответил не сразу.

— Его убили вы?

— Да. Не могу сказать, что убил, я действовал в порядке защиты…

— Не имеет значения. Я хочу вас видеть. Вас и «Сирень».

«Кажется, он не очень расстроен, — подумал Маадэр, — Впрочем, понятно, сколько бы ему ни заплатили за убийство Велрода, „Сирень“ стоит куда, куда больше…»

— Где мы можем встретитбся? — спросил он ровным тоном.

— Я пошлю за вами машину. Прямо сейчас. Где вы находитесь?