Ультразвуковой доплеровский стетоскоп – еще один побочный продукт космической программы. Он соотносится с обычным, как «роллс-ройс» с «фордом».

(Свидетель встает и поворачивается в разные стороны.)

Взгляните на меня. Мне никогда не завоевать титул «Мистер Америка», не попасть в олимпийскую сборную. Мои подвиги остались в далеком прошлом.

Тем не менее я здесь, живой и вполне дееспособный.

Четырнадцать месяцев назад мой мозг стремительно умирал, грозя превратить меня в овощ. Я спал по шестнадцать часов в сутки и все равно не годился ни на что в оставшиеся восемь.

Если бы не выдающийся талант доктора Нормана Чатера, а также некоторые побочные эффекты космической программы, я доживал бы свои дни овощем либо, при известном везении, умер бы от мозгового инсульта.

Моему отцу не повезло – тот же недуг обрек его на многолетнее мучительное существование. Когда он умер, операцию, спасшую мне жизнь, еще не изобрели, а в медицине еще не начали применять побочные космические разработки.

Считать ли меня престарелым? Мне семьдесят два года. Я страдал от характерной старческой болезни, несвойственной молодым.

Считать ли меня немощным? Безусловно. Однако немощь не мешает мне работать и радоваться жизни. Сорок с лишним лет назад ВМС окончательно и бесповоротно признали меня инвалидом, даже выдали соответствующий документ. Но я ни на секунду не поверил. Тот клочок бумаги давно сгинул, я – нет.

В 1976–1977 годах мы с миссис Хайнлайн исколесили страну вдоль и поперек, агитируя соотечественников стать донорами крови. Наши усилия увенчались успехом: за два года к акции примкнуло несколько тысяч «добровольцев». Дело, конечно, благородное, но выматывающее. Под конец 1977-го мы решили отдохнуть и отправились в круиз. Гуляя по пляжу Муреа, на Таити, я обернулся взглянуть на горный хребет – и вдруг что-то произошло.

– Милая, – позвал я, с трудом балансируя на левой ноге, – не хочу тебя расстраивать, но, по-моему, у меня инсульт. В глазах двоится, правая половина тела полностью онемела.

Жена волоком дотащила меня до корабля и помогла подняться на борт.

Путешествовавший вместе с нами доктор Армандо Фортуна успокоил: это не инсульт, а транзиторная ишемическая атака. К моменту нашего прибытия в Калифорнию диагноз подтвердился, но все равно приятного мало, если учесть, что за ишемическим приступом неизменно следует инсульт.

Помните компьютерную аксиальную томографию? Мне провели ее с целью выявить опухоль мозга, но не нашли ничего, за исключением сужения кровеносных сосудов. Приглашенный невролог назначил лечение с помощью разжижающих кровь медикаментов длительностью в полгода.