– Вы пытались связаться с герцогом? – спросил Адриан.

– Разумеется.

– И что он сказал?

– Его секретарь написал, что Харгрейв «расследует дело». Расследует дело! И, не сомневаюсь, весьма тщательно, с учетом того, что именно он ее убил!

– Вы в этом уверены? – Адриан потрясенно уставился на гостя.

– Уверен так же, как в том, что ты сидишь передо мной. Я говорил Дженни, что Харгрейву нужны только ее деньги. Зачем ему моя девочка, когда он оплатит свои долги? Аристократы не похожи на нас с тобой. Ни верности, ни воспитания. Ведут себя вроде благочестиво и порядочно, однако это лишь видимость. – Габриэль повернулся к Ройсу. – Ты заставишь их страдать, как заставил Колнору?

– Это будет дорого, – произнес Ройс.

– Ты знаешь, кто я. На какой улице живу. Я могу себе это позволить, и я хочу крови. Заплачу пятьдесят золотых за твое время и еще по двадцать пять за каждую взятую тобой жизнь. Пятьдесят, если они будут страдать.

Адриан провел ладонью по лицу.

– Все эти слова о крови и трупах… Возможно, она еще жива. – Габриэль начал отвечать, и Адриан поднял руку, останавливая его. – Согласен, это выглядит паршиво и звучит так, будто с ней случилось что-нибудь плохое, но она необязательно мертва. Может, заперта где-то. Убивать герцогиню опасно, даже новую.

Габриэль на мгновение задумался.

– Хорошо. Я заплачу сто пятьдесят золотых с уродливой башкой Этельреда, если вы найдете, спасете и вернете Дженни живой. Но если она мертва, мое изначальное предложение в силе.

– В зависимости от моего усердия эта работа может дорого обойтись. Даже тебе.

Габриэля Уинтера охватила ярость, и он сжал руки в кулаки.

– У меня много денег, но лишь одна дочь. И если ее нет, зачем мне золото? – Он вытер глаза. – Пусти кровь проклятому герцогу и всем его прислужникам. Окрась реку Роше красным, за меня и мою Дженни.

* * *

– Сколько времени туда ехать? – спросил Ройс.

Адриан убрал буханку свежего хлеба в небольшой мешок, привязанный к луке седла Плясуньи. Это была его «подручная» сумка, где он хранил вещи первой необходимости: перчатки, немного арахиса, три полоски вяленого мяса, тряпку, несколько яблок, кедровую мазь, чтобы отпугивать насекомых, трут, иголку и нитку. Буханка была еще теплой, только что из печи. Адриан недавно плотно позавтракал, но знал, что хлеб вряд ли доживет даже до Входного моста. Адриан думал спрятать буханку в большие кожаные сумки за седлом, однако там она помнется, а подарок Гвен заслуживал лучшего обращения.

– До Рошели? – уточнил он. – Не знаю, дней пять, может, шесть, если перевалы открылись. А они должны были открыться, раз Габриэль Уинтер получал письма оттуда. Нам придется пересечь Величественные горы с запада на восток.