Глава XXVI

Глава XXVI

АЛЕКСАНДР

Очень спорное удовольствие, когда тебя привязывают за волосы к седлу и ты часами таким образом катаешься по морозу, оббивая себе лицо. Пару раз я так ударился челюстью, что дальние зубы расшатались. Хорошо, Диан Кехт их закрепил. Конечно, с таким видом, как будто он ценой собственной жизни вынес меня из горящего дома, но все равно спасибо.

Я чувствовал, что эта поездка станет необыкновенной. Каждую Охоту под руководством Дайре можно считать чумной, но эта переплюнула все за последние лет сто, даже ту, на которой лис превратился в змею, а потом в ящерицу, забрался под кору дерева и просидел там почти неделю. Я безумно обрадовался, когда погоня закончилась. Если бы не Тыковка, который забрал меня у Фрагана, – тот вообще-то отличный парень, только болт клал на всех, кроме своего дружочка, – и держал в руке всю дорогу, я бы уже свихнулся. Гораздо приятнее все-таки передвигаться над седлом, а не болтаться рядом с лошадиными ногами.

Грейс хотела ехать обратно с матерью, Лора тоже не желала расставаться с дочерью, но мы убедили их обеих, что они пока недостаточно хорошие наездницы, чтобы скакать вдвоем на одной лошади. Поэтому Лору взял к себе Тыковка. Лучшего кандидата в няньки не придумаешь.

Грейс попыталась запрыгнуть в седло, но соскользнула со стремени и едва не рухнула спиной в снег. Я свистнул Фрагана, чтобы он подсадил ее. Тот предложил забрать меня к себе, но я возмутился. Я им что, мяч для волейбола?! Грейс тоже только помотала головой и сильнее стиснула мою голову. Пальцы, обнимавшие мою щеку и поддерживающие под подбородок, мелко дрожали. От рук подруги пахло кровью, и ходила она пошатываясь. Хорошо ее приложили… Ничего, заживет, как на охотнике, – с нами тоже разное случалось. Один раз Айнара так подрал дикий кабан, что Макдар сменил несколько закатов, прежде чем раненый смог подняться и вернуться в строй.

С тех пор как Алва снял свои бинты, а затем снова намотал, Грейс не выпускала меня из рук, как будто я стал ее талисманом. Будь ее кобыла автомобилем, меня можно было бы подвесить под зеркальцем вместо ароматизатора.

Грейс все еще трясло, а я даже не знал, какие подобрать слова, чтобы ее подбодрить. Мы медленно покидали лес, давая лошадям остыть. Они шли вялым шагом. Их животы надувались и сдувались, как меха. Следовало бы расседлать скакунов, задать зерна и хорошенько напоить. Но перед этим нам предстояло забрать свою плату.

Я размышлял о Томасе, которого бросили в снегу, смешанном с кровью. Мальчик, которого я когда-то зачем-то спас, вырос и превратился в подонка. Друг, которого я тоже когда-то спас (и который, между нами говоря, всегда был подонком), отрубил мне голову. Отлично ты, Александр, разбираешься в людях, нечего сказать!