– Так же мыслит «племя, что живет в сем малом мире». – уверенно сообщила миссис Винчестер устами Пламтри, на что Коди добавила: – У всех нас, деток из школьного автобуса, есть и выдуманные даты рождения, и чужие фотки на документах. – И невыразительный голос Валори подытожил: – Ты будешь играть в маске, а говорить можешь каким угодно тонким голосом.

– О, спасибо!.. – сказала Анжелика, явно не зная, каким именем назвать Пламтри на этот раз. – Пит, дай ей четвертак, – добавила она, когда Кокрен открыл заднюю дверь грузовика и шагнул под дождь. – Скажи Кути и Арки, чтобы срочно выбирались оттуда. Только пусть не берут «Гранаду»: мы ехали на ней во время перестрелки с байкерами в яхт-клубе, и они могли запомнить машину. Скажи им, чтобы взяли старый «Торино».

– Плохие парни могут уже торчать перед домом и ждать подкрепления, зная, что мы вооружены, – добавил Пит. – Скажи Арки, чтобы выезжал прямо через теплицу. Кокрен нынче утром говорил, что там проходит грунтовка, выходящая с холма на 280-е.

Кокрен ясно видел, что Пламтри сможет сделать все это, но как только она устало вылезла из машины, он схватил ее за неперевязанную руку.

– Может быть, тебе поможет, если кто-то будет рядом? Я смогу сосредоточиться на тебе и не обращать внимания на призраков.

Морщины, прорезавшие ее лицо от усталости, шевельнулись в слабой улыбке.

– Сид, мне очень хотелось бы этого. И кстати, тебе ничего не грозит, если ты будешь просто молчать и смотреть только на меня.

– Так я и собирался поступить. – Он испытывал нервозную радость от того, что, несмотря на выпитое pagadebiti, все же мог говорить связно; ему пришел на память случай, когда в походе его укусила неизвестная змея, – тогда он весь день внимательно следил за собой, чтобы не пропустить момент, когда у него начнет заплетаться язык, появится онемение или какие-нибудь еще симптомы отравления.

Пламтри взяла у Пита монетку, и они с Кокреном, держась за руки, отправились к пронизанному дождевыми струями и кишащему призраками световому конусу, в котором находился телефон.

Кокрен улавливал шепот и хихиканье призраков, и хоть и старался не прислушиваться, все же разбирал в чуть слышном гуле предложения сексуальных утех, просьбы отвезти в другие штаты или дать денег и предложения помыть окна машины за доллар.

Кокрен не сводил глаз с Пламтри. Ее лицо то и дело менялось в ответ на все это, как меняются позы фехтовальщика, парирующего разные удары, и однажды с подчеркнутой выразительностью она подмигнула Кокрену; он решил, что в эту секунду рядом с ним была Тиффани. Она прошла сквозь множество искаженных форм, словно продралась через паутину, бросила монету в прорезь и набрала его домашний номер, нажимая на кнопки так, будто постукивала кого-то по груди, чтобы подчеркнуть свои слова.