— Кого? — с опаской уточнил он.

— Наших детей, которые никогда не родятся. Я очень люблю их… Они были бы замечательными… И я никогда бы никому не позволила их забрать у нас!

Макс смотрел на меня, неторопливо кивал и поглаживал по плечам.

— Я точно знаю, Максюша, я не позволила бы их забрать, и это кончилось бы плохо. Я бы всех вокруг поубивала! Каждого, кто посмел бы даже заикнуться о том, чтобы отобрать их у меня!.. Поэтому, чтобы не было беды, они никогда не родятся. Я так решила.

Было настолько плохо, что хотелось разреветься белугой, но Макс смотрел на меня с выражением такой чудовищной боли, что я перевела дыхание и заставила себя улыбнуться:

— Так что, Макс, будем в гололёд падать вместе, как ты и хотел. Но в парк придётся ходить только вдвоём.

Он тоже через силу улыбнулся:

— Прости, я не хотел тебя мучить.

— Я знаю.

— Дело ведь в том, малыш, что многое может измениться…

— Когда изменится, тогда и поговорим.

— Хорошо, пока отложим, — он подался ко мне и поцеловал меня в мокрую от слёз переносицу.

Я обняла его, потёрлась лицом о его плечо и встала:

— Пойдём ужинать.

Он побежал к плите впереди меня, схватил ложку и запустил её в кастрюлю с мясом.

— Кудрявые бараны, говоришь? — пробубнил он с полным ртом и облизал ложку. — Я вот прямо из кастрюли и поужинал бы, но вроде как полагается с тобой поделиться? Давай тогда, тащи тарелки, живенько!

Глава 40

Глава 40

Молчание несколько затянулось.

Максим стоял перед нами, широко расставив ноги и сложив руки на груди. А мы втроём с Эриком и Вероникой молча обозревали полуразрушенное строение за спиной Макса.