– Что с вашей сердечной книгой? – осведомилась она.

– Они отняли её у меня. И уже давно.

Чувство сокрушительной беспомощности обрушилось на неё, ведь она не умела отвечать на трудности чем-либо иным, кроме насилия и ярости. Дамаскан же не заслуживал ни того ни другого. Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы просто не схватить его под мышки и не поволочь за собой. Вместо этого она подала ему руку.

– Пожалуйста, – сказала она. – Пойдёмте с нами. Нам нужна ваша помощь.

– Чего вы хотите? Вам нужно узнать путь в Санктуарий? Они его хранят в такой тайне, что даже не расставляют там посты – из страха, что их кто-нибудь выдаст. – Он улыбнулся, обнажив гнилые зубы. – Или вы нацелились на информацию о ночных убежищах?

– Вы знали об этом? – спросила она. – Правду о чернильных поганках? О Федре Геркулании?

Огоньки вспыхнули в глазах старика, словно слова её оживили что-то, о чём он уже долгое время вообще не думал.

– Федра? – повторил он, и его голос почти потонул в новом грохоте и тряске. С потолка посыпалась пыль, повалились на пол другие карты. – Вы хотите к ней?

– Так ты давно знал, что за всем этим стоит она? – В голосе у Дункана не осталось даже ярости – одно смущение.

Дамаскан улыбнулся, как только может улыбаться человек, знающий, что его жизненный путь подошёл к концу.

– Я видел её.

– Ты?!

– Я смотрел ей в глаза. И слышал её голос.

Дункан хотел что-то ответить, но Изида снова протянула старику руку:

– Умоляю, пойдёмте с нами! Мы уже давно никакие не агенты. И мы уничтожим Академию за все её преступления.

«Может статься, заодно и самих себя, – добавила она мысленно. – Но если это цена победы, то я готова».

Дамаскан всё ещё улыбался. Она подумала, что у него нет оснований верить её словам. Тем не менее он поднялся с пола, схватил её руку и пожал быстро и крепко.

– Своё доверие я вам предложить не могу. Но на помощь можете рассчитывать.