Он выглядел старше, чем она ожидала, чуть ли не одной ногой в могиле, но, вполне вероятно, что годы заключения его так согнули. Беспечность, с которой ему позволяли пользоваться острыми предметами, свидетельствовала об уверенности надзирателей, что он вряд ли причинит себе вред. Это удивило её. Заключённые на продолжительный срок, да ещё и в одиночную камеру, считались склонными к суициду.

Можно было предположить, что после стольких лет в застенках он заключил с Академией соглашение. Улучшенные условия содержания, возможность продолжать работу в обмен на… Да, на что? На подробную информацию о ночных убежищах, которую он первоначально утаил от своих мучителей? Вероятно, даже на ключ к победе над Федрой Геркуланией и её чернильными поганками?

Хотя его лицо порядком состарилось, в глазах сверкал живой огонь, как у довольно молодого человека. Он устремил на Дункана взгляд, не поддававшийся толкованию, а затем повернулся к Изиде.

– Кажется, Изида Пустота, – узнал он. – Высочайшее посещение!

– Мистер Дамаскан, – приветствовала она его кивком.

– Чем я обязан подобной чести?

– Скоро вы окажетесь на свободе, – сказала она. – Этого вам знать довольно?

Она попробовала представить его молодым. В те годы ему удалось проникнуть в ночные убежища глубже, чем кому-либо из библиомантов. Он исследовал систему изменений, которым подверглась Страна Забвения, и добился при этом серьёзных результатов. Основываясь на его отличном знании местности, Академия вынудила Виктора служить вождём её армии. Выстояв в войне, он ушёл в подполье и приступил к работе над вторым «Атласом горизонтов», открыв при этом доступ к Санктуарию и запечатлев его на плане. Неужели он и правда рассчитывал, что три семейства отпустят его с секретным знанием? Или это было только поводом, чтобы посадить его за решётку и выудить из него тайны ночных убежищ?

Некогда это был, очевидно, преисполненный любознательности и идеализма искатель приключений и первооткрыватель, но совсем не из тех чокнутых, занятых день и ночь всякими вычислениями, в которых и сами-то толком не могут докопаться до запутанного смысла.

Должно быть, он понял, о чём размышляла Изида, и, насмешливо осклабившись, спросил:

– А чего вы ожидали? Что в порыве признательности я паду на колени только потому, что вдруг объявилась парочка агентов, сулящих мне долгожданную свободу? – Он бросил на Дункана враждебный взгляд. – Однажды мне это уже обещали, и не было в том ничего, кроме лжи.

Нетерпение Дункана перешло в злость.

– Мы вытащим тебя отсюда. А после можешь жаловаться!