Ребята добрались до подвала практически одновременно. Ударные волны, разрушившие лестничный пролёт, не пощадили и пространство перед дверью в библиотеку. Не так давно здесь уже проходило сражение между госпожой Антиквой, Изидой и Фурией, но тогда помещение почти не пострадало, – можно сказать, легко отделалось. Сейчас же взору Кэт, Фурии и Джима предстало настоящее поле боя.

Как и госпожа Антиква, герцог Ментана наверняка ощущал, какие сокровища библиомантики хранятся в катакомбах. И вероятно, для него не составило труда догадаться, что там же были спрятаны и «Книги творения». Единственным, чего он не принял в расчёт, была прочность железной двери.

Много лет назад, деформировавшись под действием атаки изнутри библиотеки, дверь слегка выгнулась в направлении холла. Ударные волны Ментаны заставили дверь выгнуться в обратном направлении, но даже его сверхчеловеческая сила не смогла сорвать её с петель.

Потерпев неудачу, герцог, очевидно, попытался взорвать кирпичную кладку с обеих сторон двери и продвинулся относительно далеко, однако здесь его настигли Изида и Дункан. Схватка была недолгой, но жаркой, и теперь трое её участников, бессильные и израненные, неподвижно лежали среди развалин, оглушённые энергией библиомантики, которую они сами же и высвободили. Стража, нёсшая караул у двери в библиотеку, вероятно, успела вовремя сбежать, во всяком случае, Фурия не обнаружила караульных внизу. Бесчувственный Кассиопеус лежал недалеко от них на куче щебня. Его мех посерел от пыли, кончик одного рога был отломан, глаза закрыты.

Невзирая на все возможные опасности, Джим бросился вперёд, склонился над фавном и нащупал пульс:

– Он ещё жив!

Мальчик хотел было приподнять Кассиопеуса, но тут сверху с грохотом, едва удерживаясь на ногах, скатился Пасьянс. Он грубо отодвинул Джима в сторону и осторожно подсунул ладони под тело фавна, лежавшего без сознания.

– Отнеси его наверх, – сказала Фурия. – Мы тут сами разберёмся.

Пасьянс позволил Джиму вытащить у него из-за пазухи второй револьвер, бросил последний недоверчивый взгляд на герцога и с фавном на руках, отдуваясь, направился наверх.

У Ментаны, скорее всего, был сломан позвоночник, иначе никак невозможно было объяснить изломанную позу, в которой он лежал среди руин. Рука его свисала под совершенно ненатуральным углом, из грудной клетки торчали обрывки страниц. Уцелело только его лицо. И хотя герцог испытывал адскую боль, он бросил свой пронзительный взгляд на Фурию.

– Наверное, именно этим мы, экслибры, и отличаемся от людей, – хрипло прошептал Ментана. – Мы всегда остаёмся такими… какими мы… были написаны. – На мгновение его взгляд помутнел, но потом снова прояснился. – Сопротивление… бесполезно.