Через несколько месяцев в резиденции должны были родиться первые дети; пока же этого не произошло, всеобщей любимицей оставалась маленькая Лиэтт. Её приёмная мать следила за тем, чтобы многочисленные желающие не тискали малышку с утра до ночи, и вздыхала о том, что, похоже, вся эта катавасия прекратится только с появлением других младенцев, «дай-то Бог, чтоб поскорее!».

Похоже, посильный вклад в это дело вносил и фавн Кассиопеус. В своих ухаживаниях за симпатичной экслиброй, вместе с которой они красили фасад резиденции, он продвинулся далеко. Успеху не мешали даже костыли. Кэт часто встречала их вдвоём, и, хотя вид влюблённой парочки причинял ей душевную боль, она радовалась за фавна и его новую подружку. Сама она, проведя несколько часов в обществе других, снова и снова искала уединения у могилы Финниана.

После захода солнца здесь обычно никого не бывало, поэтому, заслышав шаги в мокрой траве, она удивлённо подняла глаза.

– Можно? – спросила Изида, вся в чёрном, нагибаясь, чтобы пролезть под ветви Нассандры.

Кэт на секунду показалось, что её лицо парит в пустоте. Она кивнула. Девушка сидела согнув колени на каменной скамье, которую Пасьянс приволок сюда с другого конца кладбища. Иногда он сам посиживал на ней днём вместе с Нассандрой, однако по вечерам скамейка была в полном распоряжении Кэт. Она спустила ноги и указала на место рядом с собой.

– Только тут мокро, – добавила она.

Пожав плечами, Изида присела рядом с девушкой, глядя на могилу. Это она с помощью библиомантики стёрла с могильного камня старинную надпись, нанесённую, вероятно, несколько столетий назад. Вместо неё на камне теперь было выбито имя Финниана, дата его рождения и дата смерти, просто и без завитушек – Финниан был бы рад этому. Под датами была выбита мысль, которой Финниан однажды поделился с Кэт: «Жизнь должна иметь вкус победы».

Несколько ночей назад в резиденцию позвонили. Звонок был из Оксфорда, из телефонной будки возле Сент-Жиля. Звонила мать Кэт. По её словам, перед будкой стоит машина, а в её багажнике – ящик, в котором находится урна с прахом Финниана. Кэт с друзьями помчались в Оксфорд, но, когда они туда добрались, её матери там уже не было. В указанном месте перед будкой стояла машина, и ящик с урной был на месте. Кто-то – не Кэт – заглянул в урну и проверил, нет ли там маячка. На обратном пути девушка держала урну у себя на коленях и весь следующий день не расставалась с ней. Только потом, смирившись, она была готова похоронить Финниана.

Теперь, некоторое время спустя, Кэт искоса наблюдала за Изидой. Даже в неверном свете окон резиденции было заметно, что черты экслибры чуть разгладились и поздоровели. Зависимость от Абсолона высосала из неё немало сил и, вероятно, стоила ей нескольких лет жизни, но экслибра постепенно выздоравливала. Помог целебный сон, а также, не в последнюю очередь, задача, которую Изида и Дункан поставили сами себе.