Суденышко-цветок снова скользит по серебряной ленте реки, которая несет его все дальше на юг. Но уже поздно, солнце устало сиять. Оно неспешно погружается в свое логово. И где-то далеко-далеко уходит под землю, оставляя после себя сплошную серость. Кругом стелется грязный туман. Дальше вытянутой лапы не видно ни зги. К тому же водяные испарения мешают муравьям воспользоваться их водяными локаторами. Даже шелкопряды, непревзойденные следопыты, и те куда-то попрятались. Туманная пелена окутывает все вокруг, будто прикрывая оробевшее солнце.

Над муравьями порхают глазчатые бражники. 103-я принцесса наблюдает за их величественным полетом. Она так счастлива, что все еще жива, да и бабочки – это так красиво!

94. Энциклопедия

БАБОЧКА. В конце Второй мировой войны доктору Элизабет Кюблер-Росс выпало ухаживать за еврейскими детьми, уцелевшими в нацистских концлагерях.

Посетив бараки, где они лежали вповалку, она заметила на детских деревянных лежанках рисунок, который ей затем попадался и в других лагерях, где страдали такие же детишки.

На всех рисунках было изображено одно и то же – бабочка.

Докторша поначалу подумала, что это проявление своего рода братства, объединяющего всех этих измученных, изголодавшихся детей. Она сочла, что бабочка – это символ, с помощью которого они выражают свою принадлежность к некоей группе, подобно тому как первохристиане для этого пользовались символом рыбы.

Она опросила многих детей, пытаясь узнать, что означают эти бабочки, но дети отказывались ей отвечать. Впрочем, один семилетний мальчонка в конце концов ей все растолковал: «Эти бабочки как мы. В глубине души мы понимаем, что наше тело, которое страдает, всего лишь промежуточное тело. Мы гусеницы, и в один прекрасный день наша душа улетит от всей этой грязи и боли. Когда мы рисуем бабочку, мы напоминаем друг дружке об этом. Мы бабочки. И очень скоро улетим».