Он придумал такую штуку. Сцена еще не была освещена, да и зал был погружен в безмолвную темноту. Прошла целая минута. И тут мрак пронизал голос Жюли. Она запела одна – a капелла.

Она исполняла вокализ-импровизацию. Голос певицы звучал так громко, мощно и объемно, что все слушали ее, затаив дыхание.

Когда она закончила петь, публика взорвалась оглушительными аплодисментами.

Цзи-вонг за ударной установкой начал отбивать как бы сердечный ритм толпы с тактовым размером в две четверти. Пим-пам. Пим-пим-пам. Пим-пам. Пим-пим-пам. Кореец как будто заводил команду галерников. Зрители вскидывали руки и хлопали ему в такт. Пим-пам. Пим-пим-пам.

Засверкали зажигалки. Барабанщик чуть замедлил ритм и перешел на 90–100 ударов в минуту.

Следом за тем подключилась бас-гитара Зое. Ударные воздействовали на грудную клетку, а бас-гитара – на область живота. Если в зале были беременные женщины, этот ритм заставил вибрировать плодный пузырь у каждой из них.

Один прожектор осветил красной вспышкой Цзи-вонга за барабанами. А другой ударил в Зое синим лучом.

Зеленый свет выхватил из тьмы Франсину за синтезатором, заигравшую «Симфонию Нового Света» Дворжака.

По залу тотчас разнесся запах росы и скошенной травы.

Это Давид предложил начинать все выступления отрывками из классической музыки, чтобы показать, что им не чуждо музыкальное наследие предков. И в последнюю минуту он заменил фугу Баха на «Симфонию Нового Света». Это название больше пришлось ему по душе.

Вспыхнул желтый свет – следом за синтезатором вступила панфлейта Леопольда. Теперь была освещена почти вся сцена. Только посередине словно застыл темный круг. И в этой зоне мрака едва различалась одинокая фигура.

Жюли готовилась к эффектной концовке. Она почти касалась губами микрофона, и публика слышала ее дыхание. Теплое и мелодичное.

Когда увертюра к симфонии Дворжака близилась к завершению, вступил Давид. На глубоко и объемно звучащей арфе он подхватил соло Леопольда на флейте. Классическое произведение мигом пронеслось через десятилетия. И возродилось в обличье новой симфонии новейшего мира.

Ритм ударных ускорился. Мелодия Дворжака мало-помалу преобразилась в нечто очень современное и очень металлическое. Толпа возликовала.

Давид удерживал публику звучанием электроарфы. Всякий раз прикасаясь к струнам, он чувствовал, как по расстилавшемуся перед ним ковру из зрительских голов пробегала дрожь.

Его снова поддержала панфлейта.

Флейта и арфа. Два самых древних и самых распространенных инструмента. Флейта – потому что даже любой первобытный человек слышал свист ветра в бамбуковых зарослях. Арфа – потому что любой первобытный человек слышал звон тетивы своего лука. Со временем эти звуки запечатлелись в нем на клеточном уровне.