Заметив, что благодаря телефонным линиям информационная сеть мятежников все еще работала, Максимилиан решил лишить их и этого средства связи с внешним миром. Новейшая история вершится с помощью новейшей осадной тактики.

Новейшими были и ответные действия. Давид недолго беспокоился за свой «Справочный центр»: в рюкзаке у одной из мятежниц оказался специальный сотовый телефон, довольно мощный и безотказный, – с его помощью можно было наладить связь непосредственно через спутники связи.

Между тем мятежникам пришлось жить на полном самообеспечении. В лицее они устроили себе освещение из плошек и свечей – ради экономии энергии, жизненно необходимой для информационной сети. Вечерами двор утопал в романтических, колеблющихся на ветру отблесках маленьких светильников.

Жюли, Семь Гномов и амазонки сновали туда-сюда, задействуя каждого, перенося материалы и обсуждая обустройство территории. Лицей постепенно превращался в настоящий укрепленный лагерь.

Отряды амазонок действовали все более сплоченно и расторопно – словом, по-военному. Они будто были созданы для такой работы, на которую больше никто не претендовал.

Жюли созвала друзей в репетиционной. Вид у нее был крайне озабоченный.

– Хочу вас кое о чем спросить, – с ходу сказала девушка, зажигая свечи и расставляя их в углублениях, зиявших в стене на уровне человеческого роста.

– Валяй, – подбодрила ее Франсина, рухнув на кучу одеял.

Жюли по очереди обвела взглядом Семерых Гномов – Давида, Франсину, Зое, Леопольда, Нарцисса, Поля, Цзи-вонга… Выждав немного, она опустила глаза и отчетливо спросила:

– Вы любите меня?

Последовало долгое молчание, которое первой нарушила Зое, проговорив осипшим голосом:

– Конечно, ведь ты же наша Белоснежка, «муравьиная королева».

– В таком случае, – вполне серьезно сказала Жюли, – если я стану чересчур «царственной», если начну слишком высоко задирать нос, поступите со мной, не колеблясь, так же, как в свое время обошлись с Юлием Цезарем, – убейте меня.

Не успела она договорить, как на нее набросилась Франсина. То был сигнал. Остальные схватили Жюли кто за руки, кто за ноги. И все покатились кубарем, путаясь в одеялах. Зое сделала вид, будто выхватила нож и всадила его ей прямо в сердце. Вслед за тем они принялись ее щекотать.

Жюли едва успела простонать:

– Нет, только щекотать не надо!

Она смеялась, хотя ей хотелось, чтобы эта пытка скорее прекратилась.

Она действительно не выносила, когда к ней прикасались.

Жюли как могла отбивалась от торчавших из-под одеял рук друзей, продолжавших измываться над нею. Она еще никогда в жизни так не смеялась.