– А он здорово изъясняется на нашем языке! – с удивлением заметила Жюли.
– Фразы и обороты речи выстраивает компьютер, но огрехи при переводе неизбежны, – призналась Летиция. – 103-й, когда гостил у нас, очень старался постичь законы нашего разговорного языка. Он все понимал – только вот не мог, по его признанию, уяснить себе три понятия.
– Какие же?
– Юмор, искусство и любовь.
Сиреневые глаза Летиции остановились на лице корейца.
– Эти понятия очень трудно уяснить нечеловеку. Последнее время мы все дружно собирали шутки специально для 103-го, но наш юмор слишком уж «человечный». Жаль, что мы так и не узнали, существует ли чисто муравьиный юмор. Например, анекдоты про майских жуков, которые то и дело запутываются в паутине, или про бабочек, которые пытаются взлететь с мокрыми, сморщенными крылышками и то и дело падают…
– В том-то и загвоздка, – признался Артюр. – Что может рассмешить муравья?
Они вернулись к диалоговой машине и подопытным муравьям, которые все так и суетились.
– После того как 103-й сбежал, нам пришлось иметь дело с тем, что у нас осталось, – сказал Артюр.
И спросил у муравья в стеклянном ящике:
– Ты знаешь, что такое юмор?
–