– Фактически все ваши рассуждения сводятся к стремлению создать общество по подобию муравьиного. Так ли это?

– У муравьев нужно перенять все хорошее, а плохое оставить. Ну да, в некотором смысле они способны помочь нам – человеческому обществу, тем более что мы, изучив все вдоль и поперек, топчемся на месте. Давайте же попробуем и поглядим, что это даст. Не выйдет – попытаемся создать новую организационную систему. Может, дельфины, обезьяны или скворцы научат нас, как надо жить сообща.

Вот те раз, Марсель Вожирар! На этот раз он самолично явился поглядеть представление. Неужто он изменил своему девизу «Хорошо пишешь только о том, чего не знаешь»?

– Однако в муравейнике всем приходится трудиться. Как же это увязывается с вашими… анархистскими представлениями? – спросил председатель.

– Очередная ошибка. В муравейнике продуктивно трудятся только пятьдесят процентов его обитателей. Тридцать же процентов занимаются непроизводительным трудом – например, чистят друг дружку, общаются меж собой или попросту прохлаждаются. И это прекрасно: с пятьюдесятью процентами бездельников, при отсутствии полиции, правительства и всяких там пятилетних планов развития муравьи умудряются добиться куда большей эффективности, чем мы, живя при этом в полной гармонии со всем, что происходит у них в муравейнике.

Муравьи вызывают восхищение и вместе с тем беспокойство, поскольку они показывают нам, что обществу, чтобы нормально функционировать, не нужны никакие принудительные меры.

По залу прокатился одобрительный шепот.

Судья погладил бородку.

– Муравей не может быть свободным. Биологически он вынужден отвечать на обонятельный зов.

– А вы со своим мобильным телефоном? Ваше начальство может добраться до вас в любое время, чтобы отдать распоряжения, которые вы будете обязаны выполнить. Так в чем же разница?

Судья поднял глаза к небу.

– Довольно петь дифирамбы какому-то сообществу насекомых. Присяжные услышали достаточно, чтобы вынести свое мнение на сей счет. Можете вернуться на свое место, мадемуазель. Переходим к следующему обвиняемому.

Вперившись в бумажку и чеканя каждый слог, он прочел:

– Цзи… вонг… Цой.

Перед судом предстал кореец.

– Господин Цзи-вонг Цой, вы обвиняетесь в создании информационной сети и повсеместном распространении с ее помощью подрывных идей, которые пропагандировала ваша так называемая Революция муравьев.

Лицо корейца расплылось в улыбке. Дамы из числа присяжных воззрились на него с любопытством. Учительница на больничном перестала разглядывать свои ногти, а контролерша метро – постукивать пальцами по столу.