Несколько мучительных секунд оборвали мое дыхание и разодрали нутро. Я сильно сжала виски, стараясь не думать и не осознавать, что случилось. Внутренние нити натянулись до предела, словно готовые в любой момент оборваться струны. Я перестала дышать и сердце, кажется, тоже. У меня не было эмоций. Или они накалились настолько, что я перестала их чувствовать, провалившись в черную дыру. Что-то незримое готово было разорваться внутри, затягивая меня за собой в эту пропасть, когда я краем глаза увидела несущегося к церкви Файна, едва подоспевшего с подкреплением.

Мгновения, и вот вместе с Эстом они яростно оттаскивают от церкви нечто. Тело. Потемневшую, искореженную тряпичную куклу. Файн сбивает остатки огня. Не помня себя, я бросилась навстречу, в каком-то забытье, в провале, упала на колени рядом с изувеченным мужем. Только бы не... самое страшное. Сердце отчаянно молилось, вопреки всему. Слезы не рискнули вырваться из глаз, когда все внимание сосредоточено на бледном, перемазанном сажей лице с закрытыми глазами. В тот момент я не могла думать ни о чем, мысли словно испуганные мыши выскочили из головы, и лишь внутренняя энергия, тонкая связь между нами, пульсировала с небывалой частотой.

Сознание продолжало подмечать пугающие детали: рваную и горелую одежду, покраснения на коже, неестественно искаженную мимику лица, спёкшуюся кровь на лбу и шее. Но это все там, далеко... Внимание же осталось сосредоточено на том, что происходило здесь, внутри, в моей собственной пустоте. Почему-то этот незримый мир сейчас мне стал ближе всего. А также Ратмир, разобранный на рваные нити, на куски, хаотично сплетающиеся друг с другом, на ошметки, отлетевшие вокруг, словно от взорвавшейся колбы. Я была вся в этом, вся тут, и нити моего сердца продолжали тянуться к нему, пульсируя, неся живительный поток, оплетая то, что сейчас казалось хаосом. Собирая по крупицам кусочки разобранного материала, связывая обрывки нитей, стараясь придать форму, удержать то, что еще казалось живым.

Файн низко склонился над Ратмиром, вскрикнул с надеждой и облегчением:

- Дышит!

Вдвоем с Эстом они стали суетиться вокруг, прислушиваясь, прикладывая уши к бледным губам, бережно касаясь неподвижного мужчины, осматривая жуткие раны. Я заметила, что и волты замерли, окружив нас и жалобно поскуливая. Я хотела бы увидеть выражения их лиц, но сейчас мое внимание было устремлено лишь к одному лицу, от которого я не могла, не имела права отвести глаза. По тяжким вздохам друзей я поняла, что ситуация крайне сложная. Они спорили, нервно вскрикивая и решая, как поступить дальше: