После обеда все внуки и правнуки собрались в библиотеке — и дети сестёр Саши принялись увлечённо с ней беседовать. На Николая не то чтобы не обращали внимания — видно было, что очень хотят поговорить именно с Александрой.

— Они её обожают, — пояснила с улыбкой Мария Ильинична, поманив Николая наружу из библиотеки. — Вы ещё и хороший повар! Ну, смущаться не стоит. Мы если хвалим, то за дело. К слову, Афанасий — знаменитый повар. Думаю, вы можете сделать карьеру в этой области. Ему всегда нужны талантливые помощники.

— Как только пропадёт спрос на системщиков, — пообещал Николай, и оба посмеялись.

— Продолжим с экскурсией? — предложила Чернова-старшая. — Пусть пообщаются. Они вас немного стесняются, оттого и не вышли сразу. Привыкнут.

— Саша сказала, что это — священное место, — припомнил Николай, когда они вышли из главного дома и направились к следующему озеру.

— Верно, и завтра на рассвете вы поймёте, почему, — пообещала Мария Ильинична. — Наверное, вы уже поняли, что мы не секта, и ничего сверхъестественного для нас нет. У нас у всех как минимум одно высшее образование, мы учёные.

— Впечатляет, — признал Николай. — Значит, здесь есть лаборатории, научные центры? Я про здешнюю Землю.

— Есть. По внутренней классификации это Земля-шесть, — уточнила Чернова-старшая. — Мы зовём её просто “Пять Озёр”, — выделила она интонацией оба слова. — Именно здесь состоялся контакт. Здесь люди и кари впервые договорились на самом высоком уровне.

— Вот теперь немного не по себе, — признал Николай. — Хотя когда Роза впервые общалась со мной, было страшнее.

— Это естественная первая реакция, — покивала Мария Ильинична. — Мы можем считать себя образованными, гордиться цивилизованностью, но первая реакция на контакт — почти всегда страх, иногда — панический, ощущение абсолютного ужаса. Если я разбираюсь в своей дочери, Саша помогла вам преодолеть последствия первого шока.

Николай покивал. Чернова-старшая остановилась у берега очередного озера. Вода в нём казалась синей — густо-синей, словно щедро добавили и размешали медного купороса.

— Буду с вами откровенной, — продолжила Чернова-старшая. — Скажу сразу, мы почти всегда пользуемся мысленной речью, хотя это как минимум невежливо при тех, кто ей не владеет. По этой причине мы всегда откровенны. Нет смысла что-то утаивать, если собеседник чувствует фальшь и воспринимает твои мысли.

— Саша на меня просто смотрела, если я привирал, — усмехнулся Николай. — Этого хватило. Я не думал, что мне ещё может быть настолько стыдно.

— Она вас воспитывает, — улыбнулась Чернова-старшая. — И сама меняется, когда вы рядом. При вас она смешливая, импульсивная и очень открытая. Я видела её на работе — у вас в компании. Там она другая: внимательная, собранная, серьёзная — строгая, когда нужно и весёлая, если требуется. Со мной она третья, с бабушкой четвёртая…