Они рассчитывали перебраться в другое жилище уже этим утром, однако ночью сошел оползень и перекрыл дорожное полотно.

Прин стал звездой, как бы ни стыдился этого. Ему было нелегко с этим примириться. Все хотели взять у него интервью, переубедить его, указать ему на ошибки и логические нестыковки в показаниях, поддержать, осудить, спасти, уничтожить, помочь, воспрепятствовать и помешать. В большинстве случаев они стремились добраться до него, чтобы выполнить все вышеперечисленное.

Прежде Прин был ученым, профессором права; он посвятил жизнь теории и практике юстиции. До определенного момента вся его профессиональная жизнь была посвящена теоретической юстиции, но потом он решил поверить свои знания практикой и постепенно втянулся в громкие дела, чреватые скандальными разбирательствами и демонстрациями протеста под окнами университетского кабинета, перешел к полулегальным публикациям на сетевых ресурсах и в конце концов дал согласие проникнуть в Ад, существование которого отрицали все. Кто-то напрямик и по неведению, кто-то же, напротив, прекрасно знал, что там творится, но делал вид, будто не в курсе, потому что в определенном смысле соглашался с самой концепцией Преисподних, с возмездием для тех, кто заслужил посмертную кару. Такие полагали, что Ад — это для других[33].

Ему было кое-что известно об ужасной реальности этого места: он читал немногочисленные официально опубликованные и незнакомо распространяемые отчеты. Он и одна из его младших сотрудниц отважились проникнуть в Преисподнюю сами, чтобы принести обществу информацию из первых хоботов, рассекретить нежелательную правду. Конечно, их с Чей никто бы не назвал естественными и первоочередными кандидатами на выполнение столь необычной, опасной и устрашающей миссии. Тем весомей должны были звучать их свидетельства, когда и если они вернутся. Они не были одержимыми искателями славы, не подвизались в бульварной прессе, чтобы создать себе сомнительную репутацию, никогда даже не пытались привлечь к себе такой напряженный общественный интерес, какой неизбежно должно было повлечь за собой успешное возвращение из странствий по Преисподней.

Постепенно, пока шли тренировки, призванные подготовить их к миссии прикрытия (сперва они предполагали ограничиться штудированием секретных источников о предмете исследований, но соратники по их маленькой подрывной ячейке настояли, чтобы в курс подготовки была включена серия упражнений по психологической «закалке», немногим — прежде всего по интенсивности переживаний — отличавшихся от того, что им предстояло пережить в случае провала), они стали любовниками. Это несколько осложняло всю затею, но они вынесли свои чувства на суд товарищей и внимательно обсудили их между собой. Решили, что в каком-то смысле любовь даже пойдет миссии на пользу: она поможет им работать в связке, когда они попадут в Преисподнюю, и сотрудничество их окажется более продуктивным и слаженным, чем если бы они были просто коллегами и друзьями.