В Аду она отрицала само существование базовой Реальности, потому что только так могла сохранить остатки распадающейся личности. Так разве мог быть он уверен, что, вернувшись в мир живых, она не примется — по механизму вытеснения — отрицать существование Преисподней? Это при условии, что она вообще бы вышла из того жалкого состояния, в которое была ввергнута под конец операции.

Ну, под конец его личной операции, если быть честным в словах. Для нее настоящие мытарства и ужас, наверное, только начинались.

Конечно, у него тоже были кошмары, и он пытался не думать о том, что с ней там происходит. Гееннисты павулианского общества, возглавляемые Представителем Эрруном и ему подобными, задались целью разрушить его репутацию, втоптать его имя в грязь, опорочить его, свести на нет потрясающий эффект его свидетельств, объявив эти показания ложью или гротескным преувеличением. Они не гнушались ничем, прибегали к услугам всех его недоброжелателей, отыскали даже школьную подружку, которую он, по ее мнению, слишком резко и оскорбительно отчитал за то, что она надралась в компании с ним в университетском баре, когда они еще учились на первом курсе. Ну и так далее: все эти смехотворные проступки — а ничем лучшим они не могли заручиться — тем не менее накапливались, отягчая его душу, даже в свете великой и неоспоримой победы, которую, как все в один голос соглашались, одержала партия Представительницы Филхэйн, когда он согласился дать показания перед Парламентом. За месяцы, истекшие с тех пор, Филхэйн стала его близкой подругой.

Впрочем, они редко сейчас виделись, чтобы не дать врагам возможности его выследить. Они говорили по телефону и обменивались простыми текстовыми сообщениями. Иногда — преимущественно по вечерам — он видел ее на экране, ее лицо выплывало в новостных подборках, газетных передачах, в документальных программах или на агрегаторах по интересам. Как правило, ее выступления были выдержаны в одном и том же ключе; она клеймила позором Ады и Гееннистов и отважно кидалась в драку за него самого. Она ему нравилась. Он мог бы, пожалуй, представить ее своей подругой или даже спутницей жизни, теперь эта идея вовсе не выглядела столь дико, потому что все изменилось. Но он продолжал думать о Чей, он ни на миг не забывал о ней.

Представлялось несомненным, что павулианская Преисподняя запущена и работает в субстрате далеко за пределами самой планеты Павуль. Ее искали годами, десятками лет, и никаких следов ее физического присутствия не было обнаружено ни на Павуле, ни в его ближайших окрестностях. Некоторое время как перспективные цели для поиска Ада рассматривались орбитальные колонии у внутренних планет системы, заселенные преимущественно анархистами, но потом это предположение было опровергнуто. Чей могла находиться в заточении в десятках, сотнях, даже тысячах световых лет от родного мира, погребенная в субстрате глубоко в недрах непостижимого, совершенно чуждого ей инопланетного общества.