Что-то сбило его с ног, удар был страшен, все вокруг быстро потемнело. Но три глаза никуда не делись, по-прежнему маячили перед ним. Как по берегу метнулись чудовищные щупальца, сминая и круша палатки, Эфенди не видел.

Последним его ощущением и последней мыслью стало чувство огромной обиды и несправедливости: таких глаз нет и не может быть ни у одного порожденного эволюцией существа, значит, он все-таки подстрелил мутаборское создание, какой позор, да еще и при Великих…

Потом мыслей и чувств не осталось, Эфенди падал, летел в пропасть бездонных глаз и никак не мог долететь.

Абдулла-хаджи ничего не понимал. Сержант Багиров – тоже. Но оба чувствовали, что немного сошли с ума… И оба умирали.

Мысли того и другого странным образом смешивались в одной и той же черепной коробке. Но однородный коктейль не получался.

Мир они видели одним глазом на двоих, второй был выбит или залит спекшейся кровью, проблема эта казалось второстепенной и не заботила сейчас ни того, ни другого. И ограничивался весь наблюдаемый мир десантным отсеком вертолета. Здесь вповалку лежали мертвецы. И двое живых – выглядевшие со стороны, как единственный едва живой полутруп – пытающиеся разобраться, что происходит.

Получалось примерно так:

Он ворвался в вертолет, потому что…

…это был шанс, долгожданный шанс вернуться в нормальный мир, к нормальным людям… ну ладно, пусть к относительно нормальным, но все же не пожирающим друг друга.

…дети шайтана, засевшие в железном чреве, угрожали Святому Городу, так говорил Учитель, а Учитель никогда не ошибался.

Ворвался и…

…разил мечом Луны, и мечом Солнца, и был близок к победе, и победил бы, если бы противостояли ему нормальные люди, пусть и продавшие души Отцу Греха. Но с ними было какое-то порождение Джиханнама, скорее всего ифрит, тварь чудовищной живучести и силы, Абдулла-хаджи сумел повергнуть и его, но слишком дорогой ценой.

…бил ножом, стрелял из «дыродела», одновременно успевая прокачивать обстановку и пытаясь понять, кто тут пилот, потому что пилота убивать не стоило. И был близок к успеху, но подвернулся какой-то хренов генавр – хоть и далекий от нормальных своих кондиций, однако живучий, как сотня кошек, и все-таки Баг его достал. Но и ему досталось не хило.

А сейчас вертолет куда-то летел, и…

…и это стоит немедленно пресечь, если бы Аллах хотел, чтобы люди летали по воздуху, он бы создал их с крыльями.

…и надо добраться до пилота, приставить дуло к голове, приказать изменить курс.

Рука медленно ползла вперед – и доползла. Пальцы Абдуллы сомкнулись на рукояти меча Солнца, а Багиров ухватил «дыродел». Затем оба двинулись вперед, ползком по залитому кровью полу отсека, двинулись очень медленно, не в силах подняться. Дверь в пилотскую кабину казалась далекой и недостижимой. Абдулла-хаджи подумал, что может добираться до нее всю оставшуюся ему жизнь, – и все же не доберется. Багиров впервые был с ним полностью солидарен.