Когда-то дно долины находилось значительно ниже, на сотни метров. Фактически здесь была обычная таймырская тундра, глубоким языком вдающаяся в горы Бырранги. Язык этот по форме напоминал бутылку с узким горлышком. Наверняка здесь протекала речушка, или ручей, должна же была куда-то стекать талая вода с горных склонов. А потом в горлышке бутылки появилась пробка, обвал перекрыл выход из долины. И она, лишившись стока, начала наполняться водой. Известная история, многие горные озера возникли именно таким образом.

Когда и как озеро промерзло до дна и превратилось в ледник, – не знаю. Я, в конце концов, не геолог. Но превратилось. Будем считать, что во время Великого оледенения… Или не до конца превратилось? И где-то глубоко-глубоко подо мной есть еще незамерзшая вода?

Не важно. Важно то, что при последующем потеплении ледник не растаял – сверху появился нанесенный слой почвы, растения наросли… Теплоизоляция.

А спустя много тысяч лет сюда, на ископаемый и скрывшийся с глаз ледник, свалился космический модуль. Раскаленный. «Мягкое падение» все-таки не управляемый спуск, и предназначен спасти прежде всего аппаратуру, люди бы такого не выдержали… И обшивка была очень горячей. Ну а дальше понятно…

Насколько глубока ледяная могила «Сатаны», я понятия не имел. Может, счет идет на метры. Или на десятки метров. А то и на сотни, если учесть сейсмические подвижки, корежащие древний ледник. «Пробку» постоянная сейсмоактивность уже разрушила, внешний край ледника открыт и постепенно тает. Скоро совсем растает. По геологическим меркам скоро – через тысячу лет, или через две, или через десять. В любом случае мне не дождаться, когда покажется оттаявшая обшивка модуля. И ножом до нее не докопаться.

Из моей умозрительной теории следовал практический вывод, довольно гнусный. Вот какой: дни мои закончатся здесь, у воронки. И очень скоро. «Сатану» не отключить, сейчас я в мертвой зоне, но сделаю хоть сотню шагов в сторону – попаду под облучение. «Автопилот» не даст упасть, но в лучшем случае вернет меня обратно, к воронке. В худшем – я присоединюсь к здешней коллекции трупов людей и животных… Хотя, почему «в худшем»? Не самый плохой вариант, кстати. Умру с приятностью и не зная, что умираю. Лучше, чем сидеть, где сижу, и медленно подыхать с голоду. Решено, попробую вернуться на Светлановский…

Немедленно, чтобы не передумать, я пошагал обратно – к выходу из долины, где расстался с Иваном. Шагал и каждую секунду ждал: сейчас, ну вот сейчас, зазеленеют вокруг тополя и я услышу детский смех…