Из-за угла показались другие. Пока одни отступали, напарники прикрывали огнем, потом менялись. Полминуты – и в коридоре оказалось около пятнадцати бойцов: усталых, покрытых копотью и потом, со злыми лицами. Двойка охранников тащили третьего. Тот кричал и зажимал обрубок ноги, размазывал кровь. Впрочем, вскоре затих, истек кровью.

Последними показались мехи, прикрывающие главную группу. Но один хромал, а второй покачивался и щедро кропил пол технологической смазкой из глубоких рваных царапин на груди и боку. Явно задет источник питания, мышцы, так что долго не протянет.

– Держим тут! – приказал один из бойцов, видимо старший по званию. – Держим! Я вызвал подкрепление, должны скоро прибыть.

Стрельба чуть ослабла, десяток воинов отступили и создали линию, принялись торопливо перезаряжать оружие. Пятеро ринулись в соседние лаборатории, выволакивали столы наружу, пытались наспех построить баррикаду.

– Эй, гражданские! – гаркнул командир, оглянувшись. – Что здесь забыли? Валите, нам некогда вас прикрывать… Где эта тварь?

– Не вижу, – искаженным металлическим голосом пророкотал один из мехов. – Понизила температуру тела, затаилась.

– Приготовиться!

Лаборант с ужасом таращился на бойцов. Но получив локтем в бок от изгоя, засуетился. Вскочил, помог встать беглецу. И вдруг застыл, одеревенел. Из горла вырвался хрип, за ухом загорелась пластина коммуникатора, а взгляд остекленел.

Бывшему агенту стало не по себе. Но колебался он недолго. Схватил Чоу за голову, потянул сначала в одну сторону, а когда мускулы шеи напряглись, дернул в другую. Звонко хрустнули позвонки, парень обмяк и рухнул на пол.

– Прости, – шепнул Игорь. Отступил, прислонился к стене и стиснул зубы.

Паршиво.

А потом будто издеваясь, погас свет. Зазвенело и посыпалось стекло, раздалось хрипение.

– Скорп, ты чего?..

Полумрак разрезал огненный сноп выстрела, гулко рявкнул пистолет. Кто-то завыл, кто-то рухнул безмолвно. Трелью запела винтовка, послышалась забористая ругать. И по закону жанра, лампы заморгали, как в древней пленке проявляя из негатива цвета и силуэты.

Красный и черный. Красное на черном. Искаженные серые лица под забралами шлемов, выпученные глаза и оскаленные зубы. Четыре распростертых тела и одиннадцать застывших в живописных позах, символизирующих испуг и непонимание.

– Я же сказал – приготовьтесь, – проворчал командир, пинком переворачивая мертвого одержимого. – Твою мать, что на него нашло?

Ответом было молчание. Солдаты переглядывались, недвусмысленно грозили винтовками друг другу, опасаясь нового предательства.