– Или паразитическая.

– Или так, – покладисто согласился призрак. – Отойди от обрыва. Пожалуйста.

Под ногами бывшего агента затрещало, вниз полетели камешки, комья сухой почвы, раздалось бульканье и мокрые шлепки. Но беглец и ухом не повел, продолжая сверлить фантома внимательным взглядом. Изобразил улыбку, обронил:

– А раньше ты говорил о себе во множественном числе.

– Раньше меня было много, – нехотя признал лже-брат. – Программа структурировала разумы, служила Законом, каркасом для Сознания.

– А теперь ты зависишь только от меня, – продолжил мысль изгой. – Нейронный антивирус изрядно сократил кормовую базу. Да и туго здесь с Сетью: радиация глушит спутниковые сигналы, ни одного ретранслятора.

– Чем богаты, – развел руками Алекс. – Я – это ты. Но не ты.

– Мне все равно подыхать, – напоказ задумался Миронов. Оторвал левую ногу от земли, рефлекторно раскинул руки, как канатоходец. – Быть может, стоит избавить мир и от тебя?..

– Шантажист чертов, – поморщился фантом. – Дело твое конечно. Но смысла нет.

– Почему?

– Они ошиблись.

– Или ты врешь, чтоб спасти шкуру.

– Либо пытаюсь развеять опасное заблуждение. Подумай… Что они чистят? Серверы? Считаешь, я не предугадал подобного развития событий, не позаботился о самосохранении? Спешу огорчить, части корневого кода давным-давно скопированы в головы пользователей. Каждого, кто хоть раз выходил в Сеть за последние годы. Неприятность заключается лишь в том, что Нейронет завис. На недельку. Или меньше.

Призрак улыбнулся и пожал плечами. Игорь же с трудом сохранил спокойствие, но внутренне уже рухнул в пропасть.

Лжет? С Сущности станется. Только слишком уж похоже на правду. Следовательно, и убить ее практически невозможно. Потребуется либо устроить тотальный геноцид человечеству, либо отключить Сеть. Но по понятным причинам на первое никто не пойдет. На второе тоже – чересчур много объектов инфраструктуры зависит от информационного пространства.

Глупый был план. Но обнадеживающий. И что теперь? Все-таки прыгнуть, убить хотя бы часть Коллектива?

Прыгать не хотелось. Абсолютно. К тому же сам факт того, что фантом пошел на переговоры вселял робкие надежды. И потому изгой молчал, тянул время, размышлял, каким образом выстроить новую линию поведения, пытался предугадать последствия.

Но принять какое-либо решение не дал душераздирающий треск. У ботинок возникла ветвистая трещина, от нее отделилась вторая, третья. Одряхлевший бетон под слоем пыли таки не выдержал и полопался как пересушенный хлеб.

Встретившись взглядом с лже-Алексом, бывший агент посерел лицом и выдохнул: