В дверь постучали.

– Кто приперся? – громко спросила Хайди.

– Гаррет, рыбонька.

– Ты ему нравишься, – восторженно заметил Аджай.

– Ты тоже, – сказала Хайди. – Так что не очень-то выпрыгивай при нем из штанов.

Она открыла дверь, подержала ее, давая Гаррету заехать в номер, потом закрыла, заперла на ключ и на цепочку.

– Все отлично, – сказал Гаррет. – Старик дал добро, звонит своему агенту насчет банка, звонит Чарли. – Он развернул кресло-трицикл к Аджаю. – Ты видел этого Милгрима?

– Нет.

– Милгрим и Аджай примерно одного роста?

Хайди подняла брови, задумалась.

– Примерно да, – сказала она.

– Телосложения?

– Милгрим – мозгляк тощий.

– Бигенд сказал, примерно шестьдесят пять килограммов. Но и Аджай не сказать что качок. Жилистый, сухой. Вся мускулатура внутри. Жилистый может сойти за тощего. Играл когда-нибудь на сцене, Аджай?

– В колледже, – радостно ответил Аджай. – Ислингтонский молодежный театр.

– Мне, как и тебе, еще только предстоит увидеть Милгрима. Раз так, можешь показать мне руперта?[44] Как руперт проводит смотр?

Аджай распрямил плечи, опустил большие пальцы по швам тренировочных штанов, принял заносчивое выражение и прошел мимо Хайди, наградив ее быстрым неодобрительным взглядом.

– Хорошо, – кивнул Гаррет.

– Милгрим типичный англосакс, – сказала Хайди. – Белый, как глиста.

– Так на то и актерская магия, – ответил Гаррет.