– Пожалуйста, отдайте, – сказал нищий и покачнулся, чуть не упав. Вместо ответа Би протянула руку и сорвала тряпку, закрывающую его лицо.
– Что там с ним такое? – спросил Арго. Би не ответила… молча протянула нищему его сверток, и тот вцепился в него, словно умирающий от жажды, нашедший флягу с водой.
– Пойдешь с нами, – сказала Би. – У меня есть лекарства… обезболивающие… Ты вообще можешь идти?
– Да, офицер, – ответил нищий еще тише.
Мириам переглянулась с Арго.
– Кто он? – спросила Мириам.
Би провела рукой по горлу, страшная маска распалась пополам… и Мириам внезапно увидела ее цвет. Это было как вращающиеся лопасти ветряного генератора, отражающие восходящее солнце, как миллионы капель росы на склонах долины Хокса…
– «…Как в одном человеке может быть столько огня…» – всплыли в памяти слова беловолосого, а потом цвет ушел… осталась только жалость, с которой Би смотрела на стоящего перед ней нищего.
– Помнишь, ты спрашивала про небесных людей?
– Да, – ответила Мириам.
– Посмотри на него – вот так они выглядят на Земле.
IV
IV
Дети учились рисовать.
Или, вернее, делали все что заблагорассудится с цветными мелками и мятой бумагой, выданными им Мириам. Рисуя взрывы, Рок уже израсходовал большую часть красного и черного мелков, покрыв заодно чуть ли не весь стол тонким слоем цветной пыли. Таня смотрела на него неодобрительно… Она медленно выводила что-то на одном листе бумаги, держа в своей руке кулачок Тони с зажатым в нем синим мелком. Иногда Тони пытался вносить в картину свои коррективы, и тогда дома и фигурки людей начинало словно сносить ветром, вытягивая в стороны и вверх.
Мириам, севшая обедать позже всех, отодвинула тарелку с остатками каши. Пыль от мелков, разбрасываемая Роком, попала и туда, придав каше вкус мела и краски… Рисуя очередной взрыв, Рок издал особенно громкий рык, долженствующий озвучить картину, и Мириам, воспользовавшись паузой в лихорадочном движении его пальцев, окрашенных в красное и черное, отобрала у него мел.
Рок озадаченно заморгал.
– Пойди попроси у тети Марты молока, – сказала ему Мириам и придвинула к себе пачку чистых листов, ставшую за последние двадцать минут значительно тоньше.