* * *

— Нет, не будет из тебя толка, — сказала с грустью Мэрилин. Она лежала поперёк кровати, упершись подбородком в скрещенные руки, которые сложила на груди у Рекса.

— Что так? — спросил он, перебирая её волосы.

— Да ты какой-то… Не выживают такие у нас.

Рекс хмыкнул:

— Я первым буду.

Она вздохнула:

— Жизнь покажет. Главное — помни: здесь на тебя всем плевать. А если ты еще и чужак, то уже поэтому люди будут против тебя. Слабинку покажешь — вообще ничто не спасет. Понял?

— Понял, — улыбнулся он. — Никому не верить, держать лицо.

Она насмешливо фыркнула:

— С твоим лицом всё за километр ясно. Ты ведь не картёжник, нет?

Рекс покачал головой.

— Оно и видно. У тебя все мысли на физиономии написаны, балбес. Уж в черном секторе с лица даже дети читать умеют. Запомни. Лицо и глаза выдают. Рожа должна быть каменной.

— Никому не верить с каменной рожей, — кивнул собеседник.

Мэрилин хихикнула, совсем как девчонка:

— Ну-ка, попробуй. Я посмотрю.

— Ты вот почему-то мне доверяешь. А вдруг я притворяюсь? — совершенно серьезно спросил Рекс. — Может, только кажусь таким наивным?

Она широко улыбнулась, а он старательно нахмурился, но ничего кроме нового смешка не дождался.

— Я тебе раскрою большой и страшный секрет, чтоб ты не расстраивался попусту, — шепнула Мэрилин ему на ухо. — Мужчина показывает себя истинного не только в перестрелках или делах, но и в постели. Поэтому ты тут хоть какую серьезную мину скорчи, я в твое коварство уже не поверю.

— Тебя не проведешь, — признал он.