– Мне еще в заклинательный зал идти к Ортегу и остальным… Хочу отдохнуть немного. Сильно устал, пока сам откапывался.

Легионеры, не отрываясь от работы, бросили на него быстрые взгляды, а рыжий солидно произнес:

– Мы понимаем.

Тела Денис приказал складывать в коридоре, рядом с входной дверью. Первым откопали какого-то гвардейца, к сожалению – мертвым и переломанным – кираса была ощутимо вдвинута в грудь, а ноги неестественно вывернуты – не помогла и броня, потом, минут через пять – армейского мага, в аналогичном состоянии – у него треснула голова, а затем трупы стали вытаскивать каждую минуту. Кирсана извлекли пятым с раздавленной грудью, без глаза и с деформированным черепом. После этого предпоследняя надежда оставила старшего помощника. Уж очень он надеялся, что Архимаг сумеет выжить, а затем, ежели чего, оживить любимого руководителя – некромант, как ни крути – ему и карты в руки.

Однако, Рейхстратег никаких признаков жизни не подавал, что было плохо не только в плане потенциальной помощи командору, но и в аспекте борьбы с Ортегом и Негро. По-всему выходило, что заниматься этим веселым делом старшему помощнику придется в гордом одиночестве. Скажем прямо – перспектива была не из приятных.

Денис с досады даже чертыхнулся про себя. Во всех фэнтезийных книжках, что он читал, маги земли с легкостью вытворяли такое, что глаза лезли на лоб от удивления, а уж откопаться черт знает с какой глубины для них был такой пустяк, что не стоит даже говорить. Но, как показало столкновение с суровой реальностью, то ли некроманты ни хрена не понимали в магии земли, то ли с землей, когда ты лежишь засыпанный на глубине метров двух, вообще не очень-то совладаешь, и неважно – маг ты, или не маг, то ли книжки вообще врали – что было наиболее вероятно.

С каждым новым покойником, извлеченным из завала, росло отчаянье, охватившее старшего помощника. Рассудком он понимал, что любимого руководителя у него больше нет. По крайней мере – живого. Но продолжал надеяться на чудо. Шэфа удалось извлечь одним из последних – уж больно глубоко лежал, да еще с «могильной плитой» наверху. Последняя надежда Дениса умерла в тот момент, когда солдаты извлекли из-под обломков обвисшее, будто сломанная кукла, тело командора. У Дениса встал комок в горле, да так там и остался. Он бездумно, механически переставляя ноги, двинулся вперед, а четверо легионеров, уложив тело верховного главнокомандующего на плащ, пошли за ним.

Старший помощник бережно – словно стараясь не побеспокоить главкома, отряхнул капюшон его шкиры, и осторожно – чтобы пыль не попала в глаза, откинул. От вида белого, неживого лица Шэфа, комок в горле еще увеличился, хотя казалось, что это невозможно.