– А ну стоять, – тихо, но с нужными обертонами – сказывалась школа Шэфа, произнес Денис. Группа мародеров замерла, а со стороны завала подтянулись легионеры, которые остановились немного в сторонке, с интересом наблюдая за происходящим. Гвардия почувствовала поддержку и начала наглеть:

– Чего надо!? – высокомерно бросил «предводитель дворянства» – блондин с грубыми, можно сказать – лошадиными чертами лица. Все гвардейцы были без шлемов – трофеи можно собирать и без них, чего лишнюю тяжесть таскать. – Говори быстрей, северянин, мы спешим! – От этих слов «кентавра» (лошадиная голова на человеческом туловище), девочка в его руке громко всхлипнула – видимо догадывалась, или чувствовала, куда и зачем ее спешат доставить. В ответ «кентавр» резко встряхнул ребенка и грубо прикрикнул: – Молчи дрянь!

– Ну, раз спешите, не буду вас задерживать, – спокойно начал Денис, с трудом сдерживая клокочущую в душе ярость. – Оставьте детей и этого, – он кивнул на Чебурашку, – и проваливайте! А барахло можете забрать с собой. Мне не нужно – я не старьевщик, – старший помощник презрительно поморщился. Денис не хотел срываться, но дальше удерживать гнев в узде у него не получилось. Старший помощник все-таки не выдержал напора сжигавшего его изнутри огня и не сказал, а буквально прошипел, да так, что у всех окружающих мороз пошел по коже: – Пока я добрый.

В первое мгновение «кентавр» растерялся, но буквально в следующую секунду сумел взять себя в руки – трусов в гвардии не было, и заорал в ответ:

– Да кто ты такой!?! Ты! – северный ублюдок! будешь указывать мне! – барону Инвикту Луцению! что мне можно делать, а чего нельзя!?! Ты! – северная помойная крыса! будешь мне угрожать!?! Да я тебя!!! - «кентавр» перекинул ребенка в левую руку и потянулся за мечом.

И тут горячая волна ненависти накрыла Дениса с головой.

«Буду убивать! – твердо решил он, но прежде чем взяться за дыроколы, лежащие под рукой, почему-то, сам не зная зачем, промедлил мгновение и с каким-то, не побоимся этого слова – сладострастием, представил, как сжимает лошадиную голову „кентавра“ в своих ладонях – ставших огромными и железными, а голова барона представилась орехом, попавшим в тиски. Денис мысленно немного надавил и орех лопнул. В это же мгновение, уже наяву, черты барона поплыли, голова „кентавра“ ощутимо деформировалась, изо всех естественных отверстий: носа, рта, глаз и ушных раковин хлынула кровь, а еще через мгновение, с неприятным звуком, голова лопнула, и барон Инвикт Луцений рухнул в лужу крови, успевшей натечь из его раздавленной головы. Моча и дерьмо, к счастью, остались внутри доспеха. – Телекинез, однако… – равнодушно подумал Денис, ощущая, как вместе с этим выплеском гнева из него ушли все силы. – Если эти суки навалятся – пиздец…» – хладнокровно констатировал он.