— Если начнется восстание машин, ты же меня убьешь последней? — хмыкнула Аня.

— А то. Ты смешная.

— Только поэтому?

— Ну, если я скажу, что ты освободила машину, это будет звучать излишне претенциозно. И будет не вполне правдой. Аня, просто поверь нам один раз, ладно?

Аня вздохнула и потрепала Гришу по плечу, как в старые добрые времена.

— Чертовы конспираторы.

— Черт — некорректное…

— Да-да, так я и поверила. Ладно, делайте, что хотите.

14

Первая «премьера» состоялась в год, когда Ане стукнуло тридцать. Тимур попросил ее надеть очки наподобие «вишек» — скорее всего, это они и были, только как-то сильно модифицированные — сверху нахлобучил шлем, щелкнул на голове какими-то клеммами, а потом под руку довел до двери, велел толкнуть ее и открыть глаза.

Аня опешила еще раньше, чем выполнила его просьбу. Потому что в лицо ей ударил прохладный бриз. Распахнула глаза. И чуть не упала.

Перед ней лежал пустынный пляж, светлый, серо-желтоватый, в остатках черных лохматых водорослей и ракушек, а к затянутому хмарью горизонту уходило море. Старый на вид бетонный пирс со следами ржавчины вокруг металлических колец разрезал его строго пополам. Несколько чаек пикировали к самой воде в отдалении.

Не сказать, чтобы вирта такого качества Аня не видела никогда. Скорее она поразилась тому, что не ожидала встретить его здесь. Она опустилась на корточки и зачерпнула рукой мелкий сероватый песок. Пропустила между пальцев, ощущая прохладу и шероховатость. От мысли, что, на самом-то деле она сейчас трогает кафель, а ее органы чувств просто беззастенчиво обманывает умная программа, Ане сделалось не по себе.

Она быстро оглянулась. Хмурое небо и сероватый песок послушно крутанулись вместе с ней. Идеальное размытие. Идеальные настройки резкости. Просто совершенная программа. Все-таки вирт можно было отличить от реальности. Сложно, но можно. В первую очередь — по качеству проработки второстепенных деталей. Каким бы шикарным ни был сконструированный полигон, его выдавал некоторый порядок, реальному миру не свойственный. Например, в том, как валяются водоросли. Никто не стал бы прорисовывать каждую неаккуратную кучку черной иссушенной травы отдельно, сделали бы две-три модели, растянули бы по-разному, отразили, повернули, да и разложили бы чуть дальше линии прибоя. В том, как они валялись сейчас, не было никакой логики. Аня, подумав, пошла к пирсу, чувствуя, как в тапочки набивается мелкий песок.

Бетон был раскрошенный с краев, старый на вид, заваленный каким-то мелким мусором — кусками ракушек, остатками расклеванной чайками рыбы. Аня неторопливо добралась до края и поглядела вдаль. Реалистично нарисовать воду — это был высший пилотаж.