Сэм покачала головой.

– Нет. Просто чем дольше я об этом думаю, тем резоннее мне кажется идея резервной копии. Сколько у нас еще времени?

– Уже меньше полутора часов. Но Арт с Марком должны закончить процесс задолго до этого срока.

Сэм снова бросила взгляд на монитор. Почти все программы были перенесены на чипы для хранения, теперь система опустела. Еще немного, и ее отключат совсем. И тогда они будут отрезаны от всего остального мира. Такого Сэм испытать еще не доводилось: все почти восемнадцать лет своей жизни, двадцать четыре часа в сутки, она могла выйти на связь с тем, кто ей был нужен; сама мысль о невозможности этого вызывала у нее клаустрофобию, о чем она и сообщила Фецу.

– Я никогда не думал об этом в таком ключе, – откликнулся Фец. – Хотя, должен признаться, мне тоже было не по себе без инфолайна. От того, что не мог нажать кнопку и узнать, что делается в мире, вернее, в тех его областях, которые меня интересовали. И не один я это чувствовал. Ты вот не имела возможности побродить тут среди людей, но поверь мне: порог раздражительности резко понизился. Мы перестали окончательно быть детьми природы и естественной среды обитания. Превратились в обитателей сети. Homo datum.[36]

– В искусников, – донеслось сзади. Там невдалеке от экрана на каком-то ящике примостилась Джина.

– Прости, как? – переспросил Фец.

– Кто-то изобрел это словечко, уж теперь и не упомню, когда. Для обозначения тех, кто из двух искусств, из звуков и картинок, искусно синтезирует нечто третье – видео.

Лицо Феца обрело мечтательное выражение.

– Ты только что нажала на одну из его излюбленных кнопок, – пояснила Сэм Джине. – Теперь бы ему только коробку с пончиками, диван и ночь впереди, чтобы обсуждать данную тему.

– От турки с ароматным кофе я тоже не отказался бы. Собственно, у нас теперь даже наблюдается два вида человека разумного: синтезирующие что-то искусственно и искусственно синтезированные. Причем все мы относимся к первой категории, а Арт Фиш – ко второй.

– А Марк – незаконный отпрыск обеих, – добавила Джина.

Фец прищурился.

– Тогда даже три вида. И, как и у всех прочих порядочных форм жизни, у нас есть естественный враг, ведущий на нас охоту. – Он вздохнул. – Это весьма любопытно было бы обсудить, если бы у нас было время. Но осталось всего чуть больше часа до того момента, когда все мы волей-неволей снова обратимся в homo sapiens. На время, но – увы – весьма неопределенное.

Инжектор подал звуковой сигнал. На большом экране засветились слова: «Программа завершена».

Сэм перевела взгляд с экрана на миниатюрное устройство, а затем на Феца.