Максим едва сдержал возглас ликования. Одно дело – неофициальное мнение народа, и совсем другое – узаконенный референдум. В том, что человечество примет, по мнению Максима, правильное решение, он не сомневался. От него не ускользнуло недовольство, промелькнувшее на лице советника Рэя. Госпожа Председатель взмахом руки остановила шепотки, прокатившиеся по залу:

– Ситуация исключительная, поэтому у меня нет выбора. Повторюсь – мы, советники, в данной ситуации не имеем права решать единолично. Уважаемые граждане планеты Земля! – Госпожа Председатель обратилась ко всему человечеству. – Бодрствующие и те, кто будет смотреть заседание в записи, после пробуждения. Наше будущее сейчас находится в ваших руках. Клятвенно заверяю, что решение будет принято только на основе результатов референдума, и мнение Совета будет учитываться лишь в том случае, если голоса распределятся примерно поровну. При иных обстоятельствах мы выступим точно такими же голосующими, как и все. Решайте. Но помните, что последствия выбора, какими бы они ни были, лягут на наши плечи. – Госпожа Председатель посмотрела на Максима и закончила речь:

– Провозглашаю референдум открытым. Начните пробуждение гибернаториев. Результаты референдума должны быть объявлены в течение двух недель. Заседание Совета объявляю закрытым.

* * *

Миллионы людей пробуждались ото сна для того, чтобы ответить на один единственный вопрос. Каждому человеку предоставили краткосрочный доступ к настоящему айону – ровно столько, сколько нужно для принятия решения на трезвую голову. Многие бессмертные приходили в пункты голосования только для того, чтобы хоть на короткое время перестать чувствовать боль, лишь притуплённую синтетическим айоном.

Земля гудела на протяжении двух недель и ещё некоторое время после, по инерции. Люди разговаривали друг с другом, спорили, убеждали… вспыхивали локальные конфликты между особо рьяными сторонниками той или иной точек зрения. Не обошлось без жертв.

Максим сидел в своей квартире, понуро уставившись в планшет, на экране которого синими буквами горел вопрос с двумя вариантами выбора: Принять/Отказаться. Настоящего айона у Максима было в достатке, и проголосовать он мог, не выходя из дома. Так просто – коснуться пальцем давно выбранного ответа. Но по какой-то причине он медлил. Казалось бы, именно он убеждал Совет и спикеров в необходимости такого решения, именно из-за него инициировали референдум, чего Максим и добивался. Но вопрос продолжал мерцать на экране.

Размышления прервал входящий звонок. Алан. Максим принял вызов и посмотрел в центр комнаты, туда, где должна была появиться голограмма техника. Но Алан воспользовался только звуковым каналом: