– Сейчас уже поздно поворачивать назад, – заметил отец. – Ты знатно расшевелил земной улей, сынок. Больные осы полетят за амброзией, их уже не остановить. Тебе нужно с этим смириться.
– Я смирился.
– Надеюсь. Иначе будет тяжело.
Они замолчали. Максим вдруг выпалил:
– Я теперь младший советник, пап. Пока не официально, но Госпожа Председатель назначила меня одним из её личных помощников.
– Ты молодец, Макс, – улыбнувшись, сказал отец. Похоже, даже искренне. – Я знал, что ты далеко пойдёшь. Всегда знал. Оля будет счастлива. Кстати, не хочешь с ней увидеться?
Отношения с матерью у Максима были слегка скованные. Вроде бы всё как в обычной семье, но почему-то только с отцом он мог быть откровенным. Мать совсем не понимала его.
– Как-нибудь в другой раз.
Андрей не ответил, но Максим услышал, как он тихо усмехнулся. Смешок вышел печальным.
– Максим, сейчас ты ничего сделать не сможешь, – после паузы сказал отец. Он смотрел вверх, и в его глазах отражались огни ночного неба. – Ничего. Что из этого следует?
– Что я должен лететь к Редиму.
– Да. И там, у колыбели чужого мира, молить Бога, чтобы он подсказал тебе другой путь, если ты боишься, что этот – ошибка. Нам всем это оказалось бы очень кстати.
– Бога нет. – Максим посмотрел на отца-зеркало.
– Это просто такое выражение, Макс. Я застал то время, когда оно ещё было в ходу.
– Когда учёный делал какое-то открытие, ему, должно быть, было очень обидно, что люди приписывали заслугу Богу.
– Твоя правда, Макс.
Они посидели ещё немного, но разговор больше не клеился. Максим вспомнил о данном жене обещании и поднялся на ноги:
– Мне пора, пап. Венлинг ждёт.