Борясь с подступившим отчаянием, Ди еще раз оглядел свое предпоследнее пристанище — и тут взгляд его остановился на светильнике: огонек его чуть дрогнул и отклонился от вертикали. Сквозняк — тут?? И по тому, каким движением Падре развернулся в сторону того кивка пламени, он безошибочно понял: у тех что-то пошло не так.

Размышлять было некогда, а поскольку мышцы его, похоже, уже маленько отошли, «агент 007» изо всех сил пнул в колено стоящего слева от его бочонка конвоира (тоже отвлекшегося на миг от своего пленника) и, провожаемый его придушенным воплем, со всех ног рванулся в темноту.

Со всех своих заплетающихся ног…

«А там — будь что будет. Что будет, то будь».

И, конечно же, немедля споткнулся обо что-то в той темнотище, и загремел башкой вперед, не в силах даже подстраховаться скованными руками, и въехал той башкой во что-то беспощадно твердое.

ВОТ И ВСЁ.

* * *

Когда у отворота Сандштрадте от городской стены из быстро густеющих сумерек возник одинокий (как и было условлено) Бишоп и, тщательно проверившись, постучал условным стуком в загодя отомкнутую для него входную дверь (одна из двух явок укрытия, данных ему Джуниором), Бонд, свернув сквозь арку во двор, бесшумно проскользнул в апартамент через черный ход: всё в порядке, крыса пришла в его крысоловку.

Слава богу — не Николсон! Этот, парою часов назад, прислал вместо себя на так же вот обставленную встречу (по адресу другой Джуниоровой явки, в Эллерброке) группу захвата — как и должен был бы поступить тот из двоих, кто невиновен. Обнаружив тех бойцов еще на дальних подступах, Бонд покинул свой наблюдательный пункт в кабачке на противоположной от явки стороне улицы и, вполне удовлетворенный результатом проверки, отправился на второе рандеву — с Бишопом.

Планировку помещения он изучил загодя, так что мог теперь бесшумно передвигаться по нему и в темноте, не натыкаясь на стены и мебель — тогда как пришельцу придется освещать себе путь. Это сразу создаст хозяину преимущество: сам он сокрыт во мраке, а враг на виду. «Враг» — ибо Бонд ни на секунду не сомневался, что если Бишоп и явится, то затем лишь, чтобы его убрать: только трус и дурак может пойти на такого рода сделку с шантажистом — а ни трусов, ни дураков в Службе не держат. А уж предатель-двойник — тот точно должен иметь недюжинную сметку и очень крепкие нервы…