Тут Вологдин на миг запнулся, отгоняя мыслишку: «А ведь кое-кому самое время и отличный случай — валить! С двойным ключом, как на заказ. Забив на нас на всех тут…» — но справился, отогнал.

— Итого, Триумвирата больше нет: митрополит помре, Годунов с Цепенеем — в нетях. Царь же наш, Владимир, — (тут он обвел команду глазами — не скалится ли кто; никто не скалился, слушали с должной почтительностью) — уже ехал тогда в Кремль, но с полдороги вернулся к себе в Коломенское.

«Что, кстати, наводит на кой-какие размышления насчет того хлопка, — сделал он про себя пометочку. — Может, и не такое уж он ничтожество, каким норовит выглядеть?..»

— Диспозиция такова: пока всё зависло. Кремль в руках попов, но что с той добычей делать — они, похоже, и сами не ведают. Благочиние, как уже говорено, легло под Дозоры, в полном составе… Знаменка ими уже блокирована наглухо, но штурма в обозримое время можно не опасаться: тех где-то чуть больше сотни, а наших внутри — считая с добравшимися дотуда людьми Бориса Феодоровича из гражданских — не меньше полуста. Оружия и боеприпасов у них там — вдоволь, позиция крепкая; у тех, правда, есть в Кремле пушки, но на окрестных улочках их не развернешь… Ну а стрельцы тем временем — все поголовно: и патрульные, и с блок-постов, — со всей решительностью и непреклонностью сдристнули к себе в Преображенскую слободу: Шестопалов, по своему обыкновению, будет там отсиживаться до последнего, выжидая — чья возьмет.

— Что до нас с вами, бойцы, — продолжил он, завершив вводную, — то нашими силами — семеро, при двух легкораненых, и с одними лишь пистолями за пазухой — на Знаменку всё равно не прорваться. Мне, конечно, ведомы в городе пара оружейных захоронок Службы, на такой вот пожарный случай, но нам они тут мало чем помогут. Да и перенеси нас даже, каким-то чудом Господним, прямиком в штаб-квартиру — ничем мы тамошний гарнизон особо не укрепим… А вот действуя в тылу противника как внятная боевая единица — чему мы с вами, собственно, и обучены, — мы можем стать весомой гирькой на тех колеблющихся весах. Верно я говорю, парни?

— Верно, Всеволод свет Владимирович! — после краткого анализа позиции ответил за всех оперативников Хан — командир группы захвата старшина Махмуд Балуев, из касимовских татар, — и, обернувшись к личному составу, пояснил:

— Нам ведь, с нашими серебряными жетонами, сдача на милость победителя так и так не светит…

— Тогда — слушай мою команду! Для начала — выдвигаемся, рассредоточившись, к тем оружейным захоронкам.