— Конечно, убить его надо.

— А почему такое простое дело так долго разбираете?

— Так оно не простое, господин… У раба есть хозяин. Разве он не отвечает за проступки того, кто предан в его власть?

— Отвечает. Его тоже убить надо. Очень простое дело.

— Вот-вот, господин. — Секретарь многозначительно посмотрел в глаза судье. — Именно так мы и поступим.

— Ну так что мешает?

— Необходимо выяснить, кто именно из хозяев этого парня…

— А сколько у него хозяев?

— Позвольте, я объясню по порядку, господин. Сперва он принадлежал одному человеку по имени Хаммаку. Но потом этот Хаммаку через посредство господина Рихети продал своего раба господину Нидинте; господин Нидинта, ничего не зная о том, какими грязными делами ворочает в Сиппаре его раб, спокойно жил в Вавилоне, а тем временем господин Хаммаку…

Ордынец заскучал. Прекрасный солнечный день угас в его глазах, когда паутина судебной волокиты начала липнуть к нему со всех сторон.

Прерывая многословные излияния секретаря, сказал ордынец:

— Так казните их всех, вот и не надо будет много говорить.

— Это невозможно! — вступился защитник. — Нельзя же ставить на одну доску уважаемого банкира и какого-то прощелыгу.

Молодой десятник повернулся в сторону говорящего. Улыбнулся во весь рот.

— Как это невозможно? Что нельзя сделать, если Орда скажет: «делай»? Я скажу своим людям, они помогут.

И свистнул так громко, что у Аткаля кровь из носа пошла.

В зал ворвались пятеро на лошадях. Десятник махнул рукой, показал на осужденных:

— Вот этих взять и убить.

И были схвачены крепкими смуглыми руками уважаемый вавилонский банкир Нидинта, добросовестный служащий Рихети, хитроумный сиппарец Хаммаку и раб его, ничтожный Аткаль.

— Я протестую! — привычно начал защитник.