До этого знаменательного момента дюк общался мысленно не с самим Голубцовым, а с его воспоминаниями, будто листал страницы. Что ж, дюк собрался с духом и мысленно воззвал к Даниле, хоть и предполагал, что тот с неизбежностью погиб в Беларусси. Он ведь не знал, что тот пребывает в землях Солнца Мира и оттуда посылает ему образы о своей земной жизни.

Ответ пришел не сразу. Даже как-то смутно прозвучало, будто шепот ветра или шум океана. А что прозвучало — не разобрать.

Глебуардус понял — дело не безнадежно. «Стало быть, что? Была не была» — и он подробно представил себе, что это он — Данила Голубцов, пускай даже на горящей броне, и…

— Осторожно, не так резво, наследный принц, — раздался знакомый голос.

— Пимский, скаундрелл, ты? — оторопел дюк.

— Да-да, я.

— Где? Ничегошеньки не вижу.

— Здравствуй, дружище, — послышался иной голос, тоже знакомый, но чей?

— Кто, кто это?

— Разумеется, я, Данила. Наконец ты достучался до нас. Видимо, что-то очень срочное? Хотя твои антиизмерители — что может быть срочнее?

— Марк чает дознаться, требует — кто таков Тимофей Горкин, чей двойник?

— О! Вот до чего дошло. Как-то я потерял Марка из виду. Оставил его, когда он спать ложился. Теперь вижу — зря оставил.

— Всех нас видишь? Где ты?

— В ином мире, в мире гипербореев. Не вышло меня взрывной волной раскрошить. А здесь поразительные возможности. С тобой могу беседовать напрямую, отныне. Знаешь, это великолепное чувство. Впрочем, как понимаю, меня ты только слышишь. Я же тебя отлично вижу и слышу. Итак, о деле. Тимофей Горкин однозначно двойник Кирилла, он же двойник Мастера Ри. Однако как-то не проявил свою двойниковость.

— Спасибо, Данила, поспешу сообщить Марку.

— Погоди. А как он вышел на Тимофея?

— Не знаю. У него спешный разговор с Кириллом. О чем — доложу после.

— Надо бы сейчас.

— Сейчас ему не до этого, впрочем, попытаюсь выяснить.

— Да, выяснить необходимо, — говорит Даниле Пим Пимский, — давай-ка мы сами узнаем, через память.