— Что? Вот незадача. Я рассчитывал на тебя. Ну что ж, пойдем отобедаем. Ты ведь, признайся, желал бы видеть Катрин? Она мельком вспоминала о тебе. Кстати, и поздравишь, она выходит замуж.

— Замуж, вот как? За кого же? — Иван мигом покидает ложе, заправляется, ищет ботинки.

— За князя.

— Впрочем, я так и полагал. Рад за нее.

Глебуардус смеется.

— Не огорчайся, брат. Она всё так же считает тебя гениальным художником, и женитьба переменить ее взгляды никак не сможет. Пожалуй, теперь она станет приглашать тебя, а если заведет салон, так и вовсе. Оделся? Идем.

Иван Разбой делает движение вслед, но вдруг хватает того за рукав.

— Постойте, дюк. Погоди обедать.

— Пустое, Ваня, идем.

— Да нет же, я о сне. Я в самом деле видел сон. Ты был прав, это не сон, это такое… Гадость это, вот что.

Глебуардус берет Ивана Разбоя за плечи и с чувством встряхивает.

— Что ж ты молчишь?

— Гадкое оно. Знаешь, будто решил подсмотреть за девками в бане, прильнул к щелочке — глядь, а ты-то сам, оказывается, в этой бане, и в тебя чуть ли пальцем не тычут. Правда, они меня не видели, но говорили прямо как через голову.

— Кто? Не девки же, как понимаю?

— Один назывался Гений У, это как раз тот, который на киносъемке насчет Верова подходил, а второй — Символист Василий.

— Любопытно. Весьма любопытно.

— Еще любопытнее, дюк, что они беседовали о Пимском!

— Вовсе любопытно. Знаешь, Иван, пройдем-ка в кабинет, надо бы всё как следует сопоставить, здесь необходима основательная инвестигация.

В кабинете дюк учинил Ивану Разбою форменный допрос, нисколько того не щадя, пока не убедился наверняка, что сон Победителя есть не что иное, как именно незримое присутствие в реальном месте и в реальное время, а персонажи сна — реальные живые люди.

По словам Победителя, дело происходило в неких убогих меблированных комнатах, где, видимо, обитал этот самый Символист Василий. И день, судя по погоде за окном, был сегодняшний. Редко когда случается в ноябре такой ясный солнечный день. Символист устроил Гению У, судя по всем признакам, начальственный разнос: кричал, потрясал кулаками у того перед физиономией, исходил желчью и требовал лишь одного-единственного — хоть из-под земли, хоть у черта из-за пазухи, но сыскать ему, Символисту Василию, вот уже месяц как куда-то подевавшегося друга, приват-доцента Пимского. Выходило даже — близкого друга. Разбой уловил из контекста, что Гений У — частный детектив или что-то навроде. Кто таков сам Символист Василий — Иван не уяснил.