– Есть создатели и повыше тебя рангом, Карамба! – озлился Риттер.

– Сам Карамба! То есть Дьявол, по-нашему?! – Олег закрыл рот в притворном испуге.

Проигнорировав неумелое лицедейство своего создателя, герой продолжил:

– Итак, наивный мальчик с чистой душой, хоть и заблудившийся немного в мире грез, идет на уголовное преступление. Ну ладно, пусть, он продолжает играть и не понимает серьезности происходящего. Бандюги начинают убивать направо и налево, их тоже мочат по мере возможности, а мальчик и в ус не дует? Хорошо, совсем заигрался. Даже зверски расстрелянную собаку, как и ее отравленных собратьев, которых добрые маленькие мальчики вообще-то любят, простить можно. С большой натяжкой можно было оправдать убийство мальчиком «злого колдуна» или его прислугу и охрану – они большие мужчины, которых хоть как-то можно представить в роли представителей эпического зла. Но женщина?..

– Она колдунья!

– Она женщина, которая напомнила ему мать. Женщина, которая вытащила его в реальность, и теперь уж он точно не мог провалиться обратно. Он, вернее я, должен был, просто обязан был опуститься на колени и зарыдать. Ну да ладно… автор сволочь, автор чуть ошибся в исходных точках, рисуя портрет своего героя. Неопытный автор, да и дурак не малый, но простить можно. Но скажи мне, умник, как я мог убить в приступе ярости двоих детей, девочек, едва оторвавшихся от мамкиной сиськи? Убить жестоко, в исступлении? От страха? Нет. Окончательно съехала крыша? Так она могла съехать у взрослого дебила, но никак не у малого мальчика. Что ты молчишь? Ты осознал? Понял, что сотворил со мной?

Риттер вновь сделался безумен, от его ора Олег скукожился, ежесекундно ожидая удара по лицу. Но тот вдруг успокоился и продолжил уже совершенно нормальным голосом:

– Так что неправду ты написал. Не мог я сотворить подобного. А сотворил. По твоей вине.

– Это суд? Твои доказательства и признание мной вины слышит кто-то… там? – упавшим голосом спросил Олег, кивнув на потолок.

– Да нет, суд уже состоялся, наказание было вынесено и приведено в исполнение. И никто там исправить ничего уже не может.

– Тогда чего ты от меня хочешь, – сдерживая рыдания, выдавил Химмельман. – Давай я исправлю конец, и все здесь, в мире выдуманных героев, случится иначе. Хочешь?

– Не поможет, – покачал головой Риттер. – Как и в мире твоем, у нас ничего нельзя повернуть вспять. Повесть уже предана бумаге, опубликована и прочитана, пусть пока и немногими.

– Что тогда? Что я должен сделать? – отчаявшись, выкрикнул Олег. И заискивающе продолжил: – А давай знаешь что, давай я напишу продолжение, а? Напишу так, чтобы ты не попал в тюрьму, чтобы ты оказался, скажем, в приюте для душевнобольных, быстро вылечился бы и потом тебя усыновят хорошие люди!