Впустую утверждали астрономы, что «редчайшее астрономическое явление» не повлечет за собой никаких природных катаклизмов – откуда им знать-то? Ведь никому из них не довелось наблюдать подобное явление в прошлый раз, двадцать шесть тысяч лет назад! Те же астрономы сами подтвердили, что к двадцать первому декабря две тысячи двенадцатого года звезды действительно выстроятся в одну линию, как и предсказано. Любому мыслящему человеку было кристально ясно, что подобное событие должно знаменовать собой окончание некого периода. А если повезет, то и начало нового.

Спорить всерьез можно было лишь о том, в какие конкретно ужасы выльется грядущая перемена. Самые убежденные спорщики, не желая дожидаться назначенного часа, отправлялись за точным ответом в высший суд и непременно старались прихватить с собой оппонентов. За ними последовали упрямцы, не желающие должным образом готовить душу к встрече Судного Дня – некоторых людей просто невозможно заставить делать то, что им же на пользу. Священники и владельцы похоронных бюро были загружены работой по горло. Те граждане, которым удавалось не ввязаться ни в какой спор и избежать встречи с доброжелательными и настойчивыми спасителями, торопливо запасали соль, спички, консервы, оружие и портативные электрогенераторы. Соответствующие отрасли экономики переживали небывалый подъем.

В тот самый день все в мире замерло в ожидании. Астрономы прильнули к экранам телескопов. (Собственно, они от этих экранов не отрывались все предыдущие месяцы.) Примерно в десять часов вечера по Гринвичу уже уставшие от долгого бесплодного ожидания люди услышали странный звук, раздававшийся словно бы одновременно со всех сторон. Звук понемногу становился громче, одновременно слегка – совсем слегка – меняя тональность. Никаких других событий не произошло – шум, однако, и не думал стихать.

Сложно передать, что творилось в последующие дни в умах и душах людей, не говоря уже – на улицах и площадях городов. Панике не поддались, пожалуй, лишь те же астрономы, да еще жители Нью-Йорка. Первые, сидя в своих лабораториях, не сразу и заметили, что какие-то посторонние звуки отвлекают их от работы, а для вторых непрекращающийся грохот мало что изменил в ежедневной жизни. Через несколько недель, однако, всем стало ясно, что, во-первых, шум вовсе не собирается прекращаться, а во-вторых, что никаких серьезных последствий он не имеет. Представители различных сект, конечно, обиделись и немного пошумели, а кое-кто даже попытался устроить конец света собственными усилиями, но в целом ничего из ряда вон выходящего не произошло. За следующие несколько лет постоянный шум, постоянно и плавно изменяющийся то по громкости, то по тональности, стал частью жизни человечества в той же мере, что и ветер или уровень солнечной радиации. Дети перестали бояться, коровы снова начали доиться, ученые обрадовались новому феномену и принялись просить гранты на его подробное изучение. Иногда звук стихал на часок, но тут же возобновлялся с прежней интенсивностью.