Рябой перестал чесать грязное брюхо и лениво поднял глаза на Марка, как бы удивляясь, что за чудо такое вдруг перед ним нарисовалось.

Какое-то время он молчал и ждал, может быть, чудо рассосется само по себе, развеется как дым.

Но "чудо" продолжало стоять, и Рябой, придав лицу театрально-пафосное выражение попранной справедливости, обратился к своим шестеркам.

— Братья! Это что же творится такое в мире! С честного человека последнюю обувку снимают! — чуть ли не возопил он, под честным человеком подразумевая, конечно же, себя. — Господь не может допустить такой не справедливости. Так давайте послужим Господу его оружием и накажем зло.

Не успел он закончить свою речь, и все завертелось как по команде.

Шнурок удавки, что обвил шею Марка, так и не успел затянуться, когда он, развернувшись прямо внутри уже затягивающейся петли, нанес короткий удар. Орудовавший удавкой зек повис на нарах, выпустив веревку из рук. Летящую в бок заточку Марк проигнорировал и лишь слегка сместил корпус. А вот кастет, метивший в левый висок, пришлось встречать по-серьезному.

С треском лопнула лучевая кость руки державшей кастет, и ее обладатель взвыл от боли на весь барак. Заточку Марк перехватил на обратном движении, взяв кисть противника на болевой прием. Тот невольно приподнялся на цыпочки от резкого неудобства и заверещал:

— Пусти! Пусти, сука-а!

— Не хорошо ругаться плохими словами, — наставительно произнес Марк, вынимая заточку из безвольных пальцев, и, в воспитательных целях, довернул кисть еще чуть-чуть.

Теперь в бараке во весь голос орали уже двое.

Трое оставшихся шестерок Рябого так и не двинулись с места, решив изначально, что их помощь не понадобится. Пацаны лоха сами уделают. Но, после увиденного, просто замерли как суслики и, видимо, решили не рисковать лишний раз.

Рябой, было сделал попытку дернуться, но Марк почти небрежно махнул рукой с трофейной заточкой, и та, коротко свистнув в воздухе, пригвоздила к нарам штаны рябого в районе паха. Тот так и замер, боясь даже взглянуть себе между ног.

— Снимай, — повторил Марк.

Рябой осторожно скрючился вокруг пригвоздившей его заточки, все еще опасаясь, что драгоценная плоть все же пострадала и боль вот-вот нахлынет. Но осмелев, дотянулся до левого ботинка и стал его расшнуровывать.

Один зек, из непострадавшей части свиты, бросился ему помогать, но получив от босса злой пинок под ребра, всхлипнул на вздохе и отполз на прежнее место.

Марк невозмутимо ждал, пока Рябой справится со шнуровкой и снимет ботинки. Собрался было нагнуться за ними, но передумал. Если уж укреплять свой авторитет в этом гадючнике, то почему ж не таким образом.