А теперь Рябой отобрал свои прежние ботинки у того, кому их щедро даровал накануне и механизм товарно-денежных отношений со скрипом двинулся в обратную сторону.

Однако, не все были согласны с обратным обменом, так как уже успели потратить, или проиграть полученные от продажи своей обуви деньги или курево. Поэтому, то тут, то там возникала громкая перебранка. Где-то даже началась потасовка, но пару раз свистнул хлыст охранника и все прекратилось.

Марк мысленно вздохнул, выныривая из размышлений, поднялся и двинулся к выходу на построение.

Надо было, что-то делать.

В который раз он возвращал в мыслях тот миг, когда память Марка, его память, вернулась в тело, по документам принадлежащее Марку Руделю

Настоящий Рудель мертв, и Марк еще до потери памяти воспользовался его документами и некоторым сходством.

Но теперь он снова Марк Огнев — боец Земной Федерации попавший из глубокого будущего сюда, в двадцатый век. А для остальных он Марк Рудель — военный преступник, осужденный скорым судом, за содействие противнику в боевой обстановке и покушение на убийство оберлейтенанта Фольке.

Марк до секунды помнил свой последний бой. Как он бросил свой истребитель навстречу снарядам другого "фоккевульфа", лишь бы закрыть от них самолет Данга. Как сам открыл огонь, уже получая попадания по бронекорпусу и капоту машины, и успел заметить, что тоже попал.

Они разошлись в считанных метрах, и Марк успел разглядеть номер и рисунок на борту "стодевяностого". Это был оберлейтенант Фольке, любимый и единственный сын генерала Рудольфа Фольке.

Обе машины были смертельно ранены и, теряя управление, стали падать. Марк пытался выровнить истребитель, но из поврежденного крыла вдруг повалил дым и вырвался язык пламени.

Едва взгляд зафиксировал огонь, тело Марка стало действовать самостоятельно. Вид пламени после пережитого, сковал ужасом его сознание. Он смутно осознавал, что с хриплым криком рвется из кабины, забыв про привязные ремни и фонарь.

Пришел в себя он в тот момент, когда над ним хлопнул раскрывшийся купол парашюта. Стало очень тихо. Отчего-то болела голова и кисти рук. Убедившись, что он пока в относительной безопасности, Марк посмотрел на руки. Костяшки пальцев были сбиты в кровь. Тонкая струйка крови стекла из под шлемофона на кончик носа.

Осмотревшись и, не найдя на себе других повреждений, Марк обнаружил ремешок от оборванной кобуры с пистолетом и кусок привязного ремня, каким-то образом застрявший в парашютной оснастке.

Похоже, объятый ужасом перед возможностью опять гореть заживо, он так рвался из кабины, что порвал привязные ремни, выбил головой и кулаками медленно сработавший фонарь кабины, и оборвал, зацепившись за что-то, кобуру.