И тут это ангельское создание заговорила на итальянском. Да так заговорила, что я понял, что это ее родной язык.

За три минуты непрерывной брани я узнал кто я такой до пятнадцатого колена моих предков, к какому зоологическому виду принадлежу и с какими животными часто и разнообразно вступал в сексуальные связи. Вообщем, узнал о себе много нового.

Дождавшись, когда у нее, наконец, кончился воздух, и она вдохнула для того, что бы выдать новую порцию ценной информации о моей персоне, я умудрился вставить слово.

— Мне нужен твой начальник. Я не враг.

Девица только сверкнула на меня глазами. И, плотно сжав губы, гордо отвернулась в сторону, демонстрируя героическую непреклонность.

Ну что вот было с ней делать? Попался бы вместо нее мужик, давно бы уже договорились. А тут… Ну не пытать же ее, в самом деле.

Поднял отобранный у нее дрын, осмотрел.

Дрын оказался примитивной магазинной винтовкой на пять патронов. Оружие мощное. С такой дистанции вполне могло бы сделать во мне сквозную дырку. Открыл затвор, и патрон, сверкнув в лунном свете, улетел в траву. Аккуратно выщелкал оставшиеся четыре, пока в патроноприемнике сиротливо не зачернела подающая пружина магазина.

Эта валькирия наблюдала за моими манипуляциями, сидя на земле, но с тем же гордым и независимым видом. Глаза ее при этом, пылали такой ненавистью к моей персоне, что хоть папироски об них прикуривай.

— Казни меня здесь, фашистская сволочь! — выкрикнула она, когда я шагнул к ней с винтовкой в руке. И, вдруг, вся сжалась и закрыла глаза, приготовившись, то ли к выстрелу, то ли к удару прикладом.

Я стоял перед ней, глядя на ее дрожащий подбородок, секунд двадцать. Пауза явно затянулась, и я использовал ее, что бы еще раз пораскинуть мозгами.

Странно было, что юная воительница не кричит и не зовет на помощь. От сюда вывод. Она здесь одна, либо не хочет выдавать своих земляков, даже под угрозой смерти.

Но мне эти земляки как раз и нужны. Нужен кто-то более вменяемый, от кого можно было бы получить всю возможную информацию об этом месте и времени.

Но прежде всего надо наладить контакт с этим горе-солдатом.

— Ты бы встала с земли. Всю задницу простудишь. А задница, для женщины, вещь наиважнейшая, особенно, если другим бог обидел.

Вот, видит бог, я имел ввиду женскую умственную непрактичность в вопросах здоровья!

Она мгновенно перестала дрожать и бросила взгляд на свою полуприкрытую грудь.

Командир, не поверишь! Даже ты в свои лучшие годы так бы не смог.

Она, как сидела на раскоряку, так с этого положения и взвилась с диким визгом, целясь всеми десятью когтями мне в открытое забрало шлема. При этом от ее взгляда не то что прикуривать, звезды взрывать можно было.