Она встала на ноги, и огляделась.

— Уютно у вас тут.

— У тебя такой же точно шалаш, — ответил я не слишком гостеприимно.

Она посмотрела на меня, не моргая, прямо в глаза.

— Я не могу уснуть. Шумят сильно и мне… Я же теперь ваша помощница и мне можно. Я здесь, на полу. Я и одеяло взяла.

Она показала сверток, на который я поначалу и не обратил внимание. Я вздохнул и поднялся с лежанки.

— Давай сюда свое одеяло, и давай ложись, — я кивнул на свое место.

Она с готовностью его заняла, и выжидательно снизу вверх посмотрела на меня.

Я погасил свет, и, завернувшись в одеяло, улегся прямо на травяной пол, благо земля была сухой и теплой.

Некоторое время я слушал вздохи, доносившиеся с лежанки. Затем вздохи прекратились, и легкая рука коснулась моего бедра.

— Боец Барбара, спать, — скомандовал я тихо, и рука убралась.

Если бы кто знал, чего мне это стоило. Я еще час лежал, усмиряя гормоны, и лишь потом провалился в долгожданный сон.

Наутро я нашел дона Педро за одной из телег. Он сладко посапывал, обняв свежий пень, при этом держа в руке недопитую бутылку с самогоном. По всему было видно, погуляли партизаны вчера на славу.

Проснулся новоиспеченный капитан лишь тогда, когда я вытащил из его руки бутылку.

— У-у, отдай! — пьяно замахал он рукой, а другой потянулся за "маузером".

Пришлось отобрать у него и пистолет, после чего он безвольно осел на землю и захрапел.

Я с минуту думал, как быть в такой ситуации. Или ждать пока дон Педро протрезвеет, или все же что-то предпринять. Решил не ждать.

Дотащил пьяного в дрыбаган партизанского командира до ручья и сунул его головой в ледяную воду. Помогло. После пятого окунания дон уже мог мычать, что-то протестующее, а после седьмого уже вполне внятно произнес:

— Хватит меня макать…