Памятуя о судьбе связиста и взрывника, я отказался, сославшись на строжайший специальный приказ, запрещающий мне принимать спиртное до выполнения особого секретного задания.

— Так ведь никто не узнает! — озадаченно произнес дон Педро и даже разливать перестал от удивления.

— Приказ — есть приказ, — твердо ответил я, и, к великой радости Шляпы, встал из-за стола.

Шляпа бочком, как бы пропуская меня к выходу, навострился на мое место за столом, дабы разделить с командиром утренний коктейль, но командир задумчиво посмотрел на бутылку и уверенно произнес.

— Ну и я тогда не буду…. пока что.

И, заткнув бутылку пробкой, махом выпил уже налитое в кружку пойло. Не пропадать же добру.

Выйдя на воздух за погрустневшим Шляпой, я порадовался разгорающемуся дню. Терморегуляция в обесточенном скафандре не работала и я понял, что пора сменить прикид, на что-то более соответствующее местной моде.

Барбару я нашел возле одной из телег, капающуюся в каких-то вещах, и не успел я открыть рот, как она подвинула в мою сторону, уже отобранные шмотки.

— Это вещи моего Антонио, все чистое, сама стирала. — сказала она грустно, но без особой трагедии в голосе. — Я там консервы в угли поставила. Наверное, уже готовы. Пойдем, позавтракаем.

Так началась моя партизанская жизнь.

Наследство Антонио оказалось слишком тесным, и из всего шмотья я выбрал штаны пошире и жилетку с подбоем. Ее, по крайней мере, застегивать не надо было. Нашелся еще прорезиненный плащ-накидка с капюшоном, на случай мокрой погоды. Обувь оставил от комбеза, свою. Правда, пришлось повозиться, что бы отделить ее от остального скафандра, не испортив соединения, но это того стоило. На мою ногу в лагере все равно ничего не нашлось. Пришлось еще подрезать и без того коротковатые брюки.

Барбара посоветовала и тут же побежала за ножницами.

— В Европе, — заявила она с видом знатока, — перед войной бриджи как раз в самой моде были.

И обкорнала штанины аж до колена. И не шорты и не штаны. Но надевать и носить сразу стало удобнее. Ладно, хоть лето на дворе.

Второй проблемой оказалось жилье.

Местные аборигены, как оказалось, вполне обходились минимумом, ночуя, кто на телегах, кто под ними, а кто просто возле костра под навесом. Единственные апартаменты занимал Дон Педро.

Он гостеприимно предложил мне ночевать вместе с ним в штабной землянке, но я благоразумно отказался, сославшись на секретность моей миссии.

Подобрав, валявшийся у костра топор, я часа за три соорудил два добротных шалаша. Навалив ветки и траву, я накрыл их найденным в телеге брезентом. Получилась, довольно удобная лежанка. Аналогичное спальное место я организовал во втором шалаше.