— С этого момента, боец Барбара является сотрудником военной разведки и подчиняется непосредственно мне. Территория шалашей, а так же на пять метров вокруг них, объявляется секретной зоной, вход на которую запрещен всем, кроме сотрудников военной разведки, под угрозой расстрела.

Ну, хоть это их немного расшевелило.

Послышалось чье-то бурчание или бормотание. Лопух, со словами "Ну вот.." сплюнул свою жвачку под ноги. А Шляпа даже сдвинул шляпу на затылок и стал усиленно чесать лоб. То ли усиленно думал, то ли вшей гонял.

— Молч-а-ать! Сми-и-и-рна! — вдруг завопил дон Педро и потащил из кобуры "маузер". — Распустились тут! Я вам покажу тут юрисп-пруденцию…, то есть, эту… суб-бординацию нарушать. Лично расстреляю того, кто нарушит приказ сеньора лейтенанта.

Вот так, незатейливо восстановив дисциплину во вверенном ему подразделении, дон Педро важно кивнул мне, как равному, показывая, что поддержание порядка находится в его железных руках.

— Надо бы отметить, — внезапно прорезался сиплый голос из строя. Это был Лопух.

— Чего? — вновь грозно сдвинул брови командир.

— Ну, звание-то офицерское обмыть бы надо, — пояснил, партизан, чем вызвал волну искреннего понимания в строю и целую гирлянду жалостливо просящих взглядов.

— Ну, это… — новоиспеченный капитан бросил в мою сторону неуверенный взгляд.

— Не возражаю, — великодушно разрешил я, и впервые в жизни увидел сразу столько счастливых и улыбающихся синих физиономий. Да! Нести людям радость — это всегда приятно.

Лагерь тут же ожил. Словно нажали кнопку на голопроекторе. И, главное, все действовали быстро и слаженно. В три минуты была организована боевая команда из семи человек для похода в ближайший населенный пункт за выпивкой. А судя по отважно-сосредоточенному виду партизан, добычу они были намерены взять немаленькую.

А как же! Повод то тебе не хухры-мухры. Сам дон Педро отмечен Центром!

Наконец команда нестройным галопом умчалась в леса, а оставшиеся четверо, по приказу своего сурового командира стали наводить порядок в лагере. Сразу было видно, что работа сия для них явно непривычная, и, на их партизанский взгляд, совершенно бесполезная.

По моему распоряжению к шалашу принесли и сложили в аккуратную кучу все, что когда-то было прислано в отряд из Центра.

Я перетащил все это в свой шалаш, кроме взрывчатки, конечно. Ее набралось аж пятьдесят килограмм, и я приказал организовать для нее схрон метрах в ста от лагеря. До этого она прямо в ящиках стояла в землянке и служила подставкой для керосиновой лампы.

Как уверял дон Педро, кроме консервов, все осталось как в первый день. Консервы бойцы давно на закуску определили. Остальное по-хозяйски сохранил, на случай, если придется возвращать имущество.